Госпожа не-мертвых
Шрифт:
В стране три самых влиятельных секты и с десяток второстепенных. Последних не учитываем — там множество ушибленных на голову фанатиков, от которых власть с удовольствием избавится. А вот с основными сложнее. Святители Огня, потеряв в походе боевиков, повысят свою репутацию среди основной массы дворянства, чего Сыну Моря совершенно не нужно. Потому что боевиков они наберут заново и достаточно быстро. Следовательно, Святители должны не повышать репутацию, а восстанавливать её.
Валиир будет только рад ослабить Триаду Правильности, но тут против него единым фронтом выступят
И, наконец, остается Небесная Чистота. «Святых воинов» у них мало, при необходимости они используют государственных силовиков, начиная от армейцев и заканчивая гвардией. Вроде бы, против похода «законники» не должны возражать, но! Они понимают, что в случае успеха основную выгоду получит Ласкарис, с хозяином которого они традиционно на ножах. К их возражениям король обязательно прислушается.
Что делать со Святителями, я примерно представляю. Они подставились в истории с раскопками, у нас есть компромат на их руководство, к тому же после снятия текущего канцлера аппаратные возможности секты просядут, поэтому привести её в нужное состояние будет относительно просто. С остальными двумя сложно. Действия против Чистоты вызовут недовольство Сына Моря, если раскроются, в Триаде иерархи пристально следят друг за другом и чем давить на верхушку, непонятно. Ещё нужно помнить, что некоторые принцы настроены по отношению к нам не то чтобы благожелательно — не враждебно. Не хотелось бы задеть их ставленников.
– Вот! Теперь ты понимаешь, каково мне приходится! — утрированно-патетично воскликнула Медея. — Вот так мы в Цонне и живем! Крутимся, словно бешеные белки в колесе. Врагу нельзя жизнь испортить, потому что союзника заденешь. Знала бы ты, сколько потрясающих шансов мы упустили… Тебе еще легко, в Талее дипломаты ведут себя прилично. Над нами нависает султанат, и это настолько серьёзный фактор, что его нельзя не учитывать. Южане постоянно вмешиваются в политику.
– Хорошо, что напомнила. Подвижки в Азаре есть?
– Откуда, Селеста?! Ты же сама требовала ухудшения отношений между Синевой и султанатом. Тут уж либо одно, либо другое. И выступить в роли посредников не получится — ниша плотно занята княжеством Раганца. Эти нейтралы хорошо устроились, сидят у себя в горах и никого на свою делянку не пускают. Ссориться с ними я не хочу.
– Жаль. Мне не хотелось бы сейчас строить маршрут в Бират через Глубокую Гавань. То, что мы нашли утечки, не означает, что нет других. Хастин оказался совершенно прав, говоря, что проблема не в магии.
– Кто бы мог подумать, Хастин оказался прав! — Селеста словно наяву увидела, как сестра скривила губки в раздраженной гримаске. Затем, после короткого молчания, последовал деланно-небрежный вопрос. — Как они там? Бедняжка Каше хоть немного оправилась?
– Выглядит бодро, хотя восстанавливаться ей придётся долго. Сдержаннее стала. С моей стороны нехорошо так говорить, но, кажется, этот инцидент пошел ей на пользу.
– Может быть, её стоит приехать к нам? У нас целители лучше.
– Желательно вместе с наставником?
– Нет, вот уж кого я видеть пока не готова!
– Мне нравится это «пока». Обязательно порадую им Хастина.
– Не вздумай! Я всё ещё сердита на него!
Часть 4 Глава 16
По-настоящему судьбоносные события редко происходят громко. Даже те из них, которые позднее войдут в учебники и чьи даты вынуждены с ненавистью зазубривать школьники, начинаются тихо, незаметно, скрытно от досужих глаз. Решения о войнах принимаются задолго до того, как армии переходят границы. Государственные перевороты вызревают в тиши уютных кабинетов. Экспедиции за золотом и пряностями корнями уходят в детство капитанов, нашедших старую потрепанную карту в отцовской лавке.
Смена власти в Талее произошла незаметно. Хотя можно ли говорить о смене, если внешне ничего не изменилось? На престоле по-прежнему сидел Сын Моря Валиир, милостью Несущей Волны второй из носящих это имя; правительством руководил тот же самый канцлер Дарт, назначенный на свой пост ещё предыдущим правителем; полки армии и флотские эскадры оставались в местах своего базирования, командовали ими прежние командиры.
Среди генералитета прокатилась волна отставок, что правда, то правда. Знающие люди связывали её с несчастным случаем, отправившим в могилу принца Тикамара — бедолагу крайне неудачно скинул укушенный оводом конь. Коня, конечно, отправили следом за хозяином, что должно послужить тому слабым утешением в загробном мире. Лишившиеся покровителя генералы внезапно обнаружили, что теперь, когда они остались одни, проверки их частей проходят совсем иначе, да и при дворе их принимать не спешат. Личных заслуг недостаточно, ветвь правящей династии, контролирующая армию, находится в раздрае, поэтому многие вняли высочайшим намекам и предпочли дать дорогу молодым. В дальнейшем их не трогали — в отличие от тех, кто оказался слишком упрям или непонятлив.
Надо сказать, в Талее давно сложилась система, когда различные ведомства негласно или гласно «опекались» разными ветвями царственного семейства. На практике это выливалось в некоторое двоевластие. Например, Сын Моря, будучи Верховным Главнокомандующим, далеко не всегда мог назначить командира полка в обход начальника Генерального Штаба, своего троюродного дяди, блаженноупокоенного Тикамара. По традиции место отца должен был занять его не менее достойный сын, но сейчас из-за ряда оставшихся неизвестными широкой публике событий в кресло начальника воссел куда более близкий родич короля.
Примерно такая же ситуация сложилась с флотом, только там никто не умирал. Принц Сакир признался в давнем желании посвятить себя духовной стезе и просил своего господина о милости — дозволении отправиться в уединенный монастырь, дабы потратить остаток дней на самосовершенствование и мысли о высоком. Таковое дозволение, вместе с приличествующими случаю словами сожаления о расставании, было им получено.
На пост Указующего Капитанам пришел младший брат короля. На флоте началась чистка.