Госпожа Сумасбродка
Шрифт:
– Слышь, Вячеслав Иванович, что там у тебя опять за шум? Мне уже тут все телефоны пообрывали!
Грязнов решил и сам разговаривать в том же духе.
– А чего им надо от тебя, а?
Возникла пауза, которая говорила о некотором начальственном замешательстве. Наконец Петраков нашел-таки выход:
– Это Петраков говорит.
– А-а, Сергей Сергеевич? Здравствуйте, товарищ генерал. Значит, вам тоже не дают спокойно работать? И кто, если не секрет?
– Чего у тебя там… ну, в Перове, произошло?
– Плановая операция. Задержана крупная партия наркотиков. Курьеры, наркоделец, его охрана. Ну как обычно в такого рода операциях. Особенно когда акция проводится неожиданно и, как правило, результативно. Так я все же не понял, кто там у вас телефоны-то обрывает сейчас?
– Ну ты уж прямо – наркобароны какие-то! Скажешь тоже… Поди, барыгу рядового повязали, а разговору!
– Нет, не скажите, Сергей Сергеевич! Это вам, может, со своего высокого этажа все это мелочью кажется, а мы на земле грешной сидим, мы видим. Так я никак не пойму, чем ваш интерес к этому, по вашему же мнению, рядовому событию вызван?
– При чем здесь мой интерес? – будто бы даже возмутился Петраков. – Жалобы на какие-то незаконные действия уголовного розыска поступают наверх. Ну а оттуда, как тебе известно, все уже лавиной на наши головы спускается.
– Так вы их успокойте. Скажите, что ничего незаконного мы не делаем. Ловим себе преступников, допрашиваем их, все дела в суд передаем, а уж там… сами догадываетесь. И про отчет скажите тоже, что будет он со всеми фамилиями и со всеми связями. Начальство и успокоится. Ему ж тоже лишние заботы на свою шею ни к чему. Я так понимаю.
– А они… эти, которых вы повязали, заговорили, что ли?
– А то! Куда денутся?
Приврал Грязнов, но сделал это сознательно: пусть теперь покрутится ужом господин Петраков. Он же не знает и поэтому может только догадываться, о чем заговорили перовские братаны. Пусть помучается. А вот выпустить ему из камеры Мамедова больше не удастся, не с капитаном Новиченко дело имеет. Грязнов решил, что в случае, если нажим окажется слишком наглым и сильным, он обратится за помощью в Генпрокуратуру, к Меркулову. Тот сумеет утишить шибко самонадеянных милицейских чинов, поскольку при всех постоянных перетрясках и кадровых перемещениях буквально во всех правоохранительных органах оказался Константин Дмитриевич одним из немногих, с чьим мнением и словом вынуждены считаться эти самые чины.
И еще решил Грязнов, что надо будет сегодня же рассказать обо всем Косте. Чтоб возможные разговоры на эту тему, а тем более вопросы, не оказались для него неожиданностью…
– Ну ладно, – не очень как-то охотно согласился наконец Петраков, – раз, говоришь, серьезно, значит, так и будем считать… А ты там, у себя, не варись в собственном-то соку, не зацикливайся. Звони, информируй, а мы всегда окажем посильную помощь. Ладно, давай…
Не понял Грязнов, чего «давай»? Дурачком прикинулся, сказал прочувствованно:
– Да, помощь нам тут, на земле, завсегда нужна. – И положил трубку. От греха. Чтоб не наговорить этому сукиному сыну чего лишнего. По поводу и его самого, и его «помощи».
Евгений Сергеевич Осетров, считая себя человеком молодым и решительным, не любил откладывать дела в долгий ящик. Поэтому, появившись на службе в конце дня, он сразу двинул к начальству. Разумеется, он не стал бы говорить о том заговоре, который вызрел на сегодняшнем совещании у него дома. Но идея с дезой ему очень нравилась. Вопрос был лишь в том, какой материал надо подбросить, а перед этим найти еще возможность вынудить Алену попросить его об этом. Ну тут, считал он, артистизма ему не занимать, ибо излишне самонадеянным человеком он себе, естественно, не казался, а известное объяснение в любви – со стороны Алены – позволяло ему надеяться на некую интимность в обсуждении не только сугубо личных, но даже и его служебных дел. Ведь о чем только не говорят в постели духовно близкие люди! Вот он и расскажет ей, в порядке как бы анекдота,
Одним словом, здесь есть, на чем поиграть. И в конце концов опечаленный Женя будет вынужден согласиться. А тогда и настанет время всучить дезинформацию.
Но всю предысторию вопроса Осетров вскрывать перед своим начальником не собирался, речь могла идти лишь о конечном результате. С этим, собственно, и пришел он к Михаилу Свиридовичу Васнецову.
Генерал, надо отдать ему должное, внимательно выслушал своего заместителя. По выражению его лица никак нельзя было понять – разделяет он точку зрения Евгения Сергеевича или категорически с ним не согласен. Он и заговорил почему-то об Олеге Машкове. О дурацком происшествии на Нижних Полях, о непредсказуемости человеческой судьбы и вообще чуть ли не о Господе Боге, в чьих руках все нити нашего существования.
Это было странно для генерала, который если во что и верил, так только в законы собственной службы. Спросил, что по этому поводу думает Осетров. То, что Женя знал, вернее, о чем догадывался, он совсем не собирался выкладывать Михаилу Свиридовичу, поэтому он пожал плечами и сказал, что пока тоже иных версий, кроме как несчастный случай, здесь не видит.
Васнецов непонятно острым взглядом будто на миг пронзил Евгения и сразу же сменил тему. То есть вернулся к главному вопросу, с которым явился к нему Осетров.
– Хочу напомнить тебе, Евгений Сергеевич, что проблема утечек расследуется не нами, на то есть Служба собственной безопасности, и вертеться у нее под ногами никакого смысла и толка не вижу. Твои соображения по поводу того, что причиной смерти Рогожина была как раз организованная им утечка, я готов разделить, если… если у нас на руках окажутся подтверждающие это дело факты. Но ведь твой Вадим Рогожин, насколько я понимаю, вряд ли был единственным, кто владел опубликованной в прессе информацией по поводу, скажем так: деревицко-президентских контактов. Докажи мне обратное. Ведь и Рогожин получил эту информацию тоже от кого-то, так? Ну вот, видишь…
– Но ведь мы уже можем предположить, каким путем ушла информация и чем она обернулась, будучи опубликованной.
– Ну и что? Давайте всем скопом кинемся искать и разоблачать. И к чему придем в конечном счете, знаешь? К полнейшему конфузу. Я понимаю твое настроение, Евгений Сергеевич, но полагаю, что тебе играть в Пинкертона совершенно лишнее дело. Ты занимаешься Сибирью, где сейчас, кстати, и должна вспыхнуть наконец в открытую затяжная война Аронова с Деревицким. И предметом, поводом к ней послужит так называемый новый список объектов на приватизацию. О нем пока только ходят весьма уклончивые слухи в администрации, но, по некоторым источникам, этот список имеет место быть. Причем, опять же по слухам, санкционирован он самим президентом. Который, опять-таки к слову, дал твердые заверения на встрече с олигархами в Кремле, что результаты уже проведенной приватизации никогда пересматриваться не будут. Что ж получается – ложь? Это может быть очень серьезный документ. С большой долей компрометации нынешнего руководства страны… Но это я так, для общей информации. А что касается твоего предложения, Евгений Сергеевич, то я полагаю, что тебе не следует заниматься самодеятельностью. Найдутся и без тебя люди, которые пройдут по всей цепи утечек и сами разберутся, кто и в чем конкретно виноват. Поэтому, если ты не настаиваешь, – сказал он вдруг таким тоном, что у Жени и не возникла мысль настаивать, давай-ка поговорим о текущих делах.