Гость из мира Death Note
Шрифт:
– Зайчик! – её снова потрясли за плечо.
Катя резко оборвала смех и тут же по привычке отбросила назойливую конечность.
– Убери грабли! – беззлобно буркнула она. – Хорош меня ими тыкать!
Маруся быстро отдернула свою лапищу, невинно моргая глазками. Её лицо при этом сохраняло то туповатое выражение, когда она не понимала, за что на неё злятся и изо всех сил пыталась спрятать улыбку. И лишь беся этим окружающих ещё больше.
Сейчас же Катя отбросила её руку лишь по привычке. Наверное, впервые за всё их знакомство она готова была обнять вечно надоедливую подругу и искренне радоваться, что всё обошлось и с ней ничего не случилось. И их чертов безумный план удался! Но всё же Катя взяла себя в руки
Едва прошло первое осознание того, что случилось, как она обратила внимание на прочие мелочи. И тут же чуть сдержалась, чтобы не выругаться. На круги своя вернулось все. В том числе и болящее горло. И насморк, на который она обратила внимание только лишь теперь. С того дня, как они попали в мир “Тетради Смерти” она успела выздороветь. Теперь же всё вернулось. Катя горестно закатила глаза, чувствуя, как в носу начинает закладывать. Пошмыгала носом, попыталась сглотнуть. Скривилась от неприятных ощущений в горле. Затем глянула на Марусю. Та помнит обо всем, что случилось или нет?
– Маруся, а зачем мы сюда пришли? – спросила Катя, делая вид, словно на неё напала забывчивость.
Та удивленно выгнула бровь.
– Потому что тебе надо было высморкаться.
Но этот ответ её не удовлетворил.
– А ещё зачем?
– Чтобы проверить это! – заулыбалась Маруся, поднимая вверх руку, в которой была зажата темно-синяя тетрадь.
– Ну так проверяй, чего ждешь, – сказала Катя. – Не тяни кота за яйца. Оторвешь достоинство.
Маруся заулыбалась ещё шире, затем открыла Тетрадь и протянула её Кате.
– Да проверила уже. Забавная штука, да? – она хихикнула. – Ладно, пойдем на пару.
Катя машинально опустила глаза. На чистом листе была гигантским Марининым почерком выведена запись. Та самая запись.
– Когда это ты успела? – спросила Катя, чувствуя, как в груди что-то неприятно сжалось.
– Только что, когда мы стояли с тобой здесь, – удивленно отозвалась Маруся. – Слушай, с тобой все в порядке, зайчонок? – поинтересовалась она, напуская на себя серьезный вид. – Ты ведешь себя странно.
– И что произошло потом? – перебила её Катя.
– Ничего, – само собой разумеющимся тоном ответила Маруся, явно не понимая, чего от неё хотят. – Только ты застыла, как вкопанная. – Подруга улыбнулась и протянула, умиляясь: – А ты ожидала чего-то особенного?
Этими словами она просто прикончила её на месте.
“Черт, – подумала Катя, леденея, – она ни черта не помнит. И ЧЕРТ!!! Похоже, что от её записи ни хрена не случилось!”
– Дай сюда, – не дожидаясь, она вырвала Тетрадь переселения из рук Маруси. Та изумленно заморгала, сжав губы в трубочку.
– Э-э... Кать, – пробормотала она.
Катя её проигнорировала. Она внимательно изучала запись, вчитываясь в до боли знаковые слова, буквы, ощущая невероятно сильный приступ дежавю и надеясь отыскать там хоть какую-нибудь ошибку. Наверняка она есть. Тетрадь ведь не работает, если запись сделана с ошибкой. Может, Марина неправильно указала их имена, или название вселенной. Она же может. Она делала уже так несколько раз.
– Кать, – со стороны Маруси донесся неуверенный смешок, – Ты же не приняла всё это слишком близко к сердцу?
“Заткнись!!! – подумала Катя. – Лучше заткнись и ничего не говори!”
Она внимательно перечитала запись.
– Это же просто чья-то шутка. Я шутила, делая запись. Или что ты пытаешься там найти? – непонимающе спрашивала Маруся. Судя по голосу, она начинала нервничать.
Катя поймала себя на том, что уже раз десятый перечитывает запись, прекрасно понимая, что ошибки нет. И не может быть. Та первая запись была сделана Мариной правильно. За исключением неупоминания про туфли. Катя перепроверила: так и
Катя закрыла Тетрадь, с силой сжимая её в руке.
– Идем на пару, – сказала она, изо всех сил стараясь скрыть своё разочарование и страх.
Потом. Потом она проверит ещё раз. Вдруг надо сделать запись по-другому. Попытаться попасть в другую серию. Или... ещё что-нибудь.
Не даром говорят: надежда умирает последней.
* *
Ничего не вышло. Ни во второй, ни в третий, ни в десятый раз. Тетрадь отказывалась работать. И хоть как-то реагировать на записи, что делала в ней Катя. Несмотря на сказанное Рюуком, она надеялась, что он блефует. Она надеялась на это, даже умом понимая, что в его словах есть логика. После исчезновения Тетради Смерти Лайт уже не станет Кирой, и все события, приуроченные к тому отрезку, что называется “Тетрадь Смерти” никогда не случатся. Неудивительно, что в них нельзя попасть. Поэтому нечего было ожидать, что сработает запись о том, чтобы оказаться в событиях четырнадцатой, восемнадцатой или двадцать первой серии.
Но оставалось ещё кое-что. Первая серия. В которую угодили они втроем, когда собирались всё изменить. До того, как она сама лично сожгла это чертово оружие убийства, ход событий чужой вселенной нарушен не был, и всё шло своим чередом. Они существовали, а значит был шанс попасть туда. И Катя до последнего надеялась его использовать. Неизвестно, правда, как после этого пересечься с детективом L, ведь теперь, когда нет Киры, нет и повода обращать внимания на Японию и показываться там. Но об этом Катя собиралась подумать позже. Все её мысли на тот момент сосредотачивались на том, как попасть в мир, где он есть. Где он хотя бы существует. Оказаться там и осознавать, что он здесь в этой реальности живет, дышит воздухом, радуется или грустит.
Но ничего не вышло. Мир Эла перестал носить название “Death Note”. Может, вместо потерянного у него появилось какое-то другое имя. Или несколько. Вот только ей его никогда не узнать. Никогда не попасть туда. Как Катя изо дня в день билась над Тетрадью, сколько не думала – факт оставался фактом. И она была поставлена перед ним: ей не перехитрить судьбу. Она была не готова, не хотела мириться, но мирозданию было плевать на её страдания. И Катя готова была взвыть от отчаяния.
Маруся недоумевала, зачем она забрала у неё тетрадь, которую та купила для написания своих великолепнейших стихов. Подруга вообще никак не реагировала на намеки Кати обо всем том, что произошло со всеми ними так недавно. События, которые так хорошо помнила Катя, стерлись из памяти Марины. Они стерлись из памяти Алины. Они стерлись также и из памяти Мака. Точнее, для них все они попросту не существовали. В жизни Марины никогда не было путешествия в мир “Тетради Смерти”, штаба расследования, Лайта, Рюука, поисков Киры по возвращению домой. Никто из друзей Кати не переживал прихода Эла в их мир, никто из одногруппников никогда не знал Влада Корсарова. Это и понятно. Все изменилось. Время отмоталось назад и все пошло по-новому. И в этой версии не было Эла. И его не мог никто знать. Вот только почему она помнила обе версии? Почему это забыли Маруся и Мак? Ведь они тоже меняли тогда историю. Или дело в том, что последний решающий штрих внесла именно она, когда сожгла Тетрадь в комнате Лайта? И как теперь это принимать: как наказание или как награду?