Гостья на замену
Шрифт:
Сегодня день Святого Валентина, думала она, лежа с закрытыми глазами и пытаясь проглотить ком в горле. День влюбленных и для любви. Но она ощущала себя одинокой, мучительно одинокой, одинокой более чем когда-либо. Она чувствовала себя скучной и непривлекательной, и, даже не глядя в зеркало, знала, что будет выглядеть не лучшим образом. Прошлой ночью, она заставила себя перестать плакать, дав волю горю всего на несколько минут. Она не могла позволить себе появиться перед всеми с красными и опухшими глазами. Но бессонница всегда делала ее бледной и накладывала тени вокруг глаз. А она не была красавицей даже тогда, когда выглядела
Ей хотелось домой. Более чем когда-либо ей хотелось сесть в карету Родерика, закрыть окна занавесками, и знать, что она уезжает прочь от всего этого, знать, что возвращается в забвение и знакомую безрадостную рутину своей жизни. Ее одолевало искушение поступить именно таким образом. Так легко позвонить горничной, послать записку и оставаться у себя в комнате, пока не прибудет карета. Она могла бы сослаться на головную боль.
Но оставался еще один день. Он сказал, что они могут попытаться сделать его таким же славным, как вчерашний. И даже лучше. Клэр поморщилась, открыла, наконец, глаза и решительно спустила ноги с кровати. Не стоит добавлять ко всему прочему еще и малодушие. С момента своего прибытия она вела себя не слишком достойно. Но сегодня она проведет день с высоко поднятой головой. Она подумала, что и месяц, и год спустя, будет готова отдать все, чем владеет, всего за час, проведенный с ним. А сейчас у нее был целый день.
Как обычно, она оделась и причесалась сама, без помощи горничной. И решительно направилась вниз на завтрак. Там были все, кроме миссис Тейт и лорда Мингрея. И кроме него.
— Ах, миссис Уорд, — сказал мистер Шимптон, — Похоже, вы позволили кое-кому поспать еще пару часов.
Это не было оскорблением. Все рассмеялись, и кто-то прокомментировал тот факт, что этим утром все они желали бы поступить точно так же, даже если не все выглядят сонными.
— Нет, Джерард не мог оставаться в постели так долго, — сказала леди Флоренс и в ее глазах промелькнуло что-то весьма похожее на злобу, — Где-то с час назад он ускакал. Но он вернется, мисс Уорд. Да и как иначе? В конце концов, сегодня день святого Валентина.
Леди Флоренс хотела герцога для себя, поняла Клэр. В самом деле, просто удивительно, что она не придумала какого-нибудь способа, гарантирующего, что он выберет ее собственную валентинку. Клэр положила что-то себе на тарелку и села за стол, снова чувствуя себя неуклюжей и застенчивой. И, вместе с тем, какой-то расслабленной. Она не представляла, как встретится с ним сегодня, как посмотрит ему в глаза.
Он вернулся когда ланч уже заканчивался. Он вошел в столовую в костюме для верховой езды и принес извинения леди Флоренс. Клэр не отрывала глаз от тарелки, даже когда он сел на свободный стул рядом с ней. Все утро она скрывалась в библиотеке, тупо глядя на страницу сто двадцать книги, название которой не могла теперь вспомнить. Ей не хотелось путаться под ногами у любовных парочек, переполнявших дом. И она высидела до конца трапезы, глотая еду, вкус которой напоминал бумагу, и желая одного — чтобы пол разверзся и поглотил ее.
— Боже, — улыбнулась леди Поллард, — Мисс Уорд, у вас с Джаредом любовная ссора?
Клэр положила ложку сразу, как только он сел за стол. У нее дрожали руки, и она не хотела, чтобы кто-то это заметил. К ней он не обращался, но со всеми остальными разговаривал. Он пояснил, что потерял счет времени, настолько был поглощен красотами окружающей природы.
Клэр
После долгой паузы перед ней возникла пара гессенских сапог и панталоны цвета буйволовой кожи повыше них, а затем и сам он присел на низенький столик.
— Простите ли вы меня за то, что я так поздно желаю вам счастливого дня Святого Валентина? — спокойно спросил он.
— Конечно, — ответила она, кинув на него быстрый взгляд, — Да и прощать-то, в общем-то, нечего.
Она забыла, насколько он красив, пришла ей в голову нелепая мысль.
— Пойдете со мной на прогулку? – спросил он.
— Все собираются на пикник, — тихо ответила она.
— Черт с ней, с Флоренс, и ее пикником, — нетерпеливо сказал он, — Давайте пойдем к нашему озеру. Пойдем, Клэр?
Она посмотрела на него и нерешительно пожала плечами.
— Сегодня еще теплее, чем было вчера, — он поднялся и протянул ей руку. Он посмотрел на закрытую книгу, лежавшую у нее на коленях, и улыбнулся. – Вы увлекаетесь греческими философами?
Прикусив губу, она отложила книгу и подала ему руку.
Декоративное озерцо с лилиями, как они обнаружили днем ранее, было совсем недалеко от дома. Они пошли туда пешком, и он взял ее руку и переплел их пальцы так, словно прежде ночью не дал ей, фигурально выражаясь, пощечину. И так, словно она не оскорбила себя, предлагая отдаться ему. Так, словно их роман продолжался, как и прежде. Возможно, так и оно было. Она крепко сомкнула глаза и пожелала себе жить моментом, наслаждаясь всем, что потом будет вспоминать с мучительной тоской.
— Моя валентина сегодня совсем не улыбается, — мягко заметил он.
Она пожала плечами.
Он отпустил ее руку, чтобы обнять за плечи и привлечь к себе, и они пошли дальше.
— Клэр, я причинил вам боль? – спросил он, — Это так?
— Не имеет значения, — ответила она.
— Еще как имеет, — сжал он ее плечи, — Разве вы не понимаете, что я не мог поступить иначе, потому что вы мне слишком нравитесь и потому, что я слишком уважаю вас.
— Уважение – холодный возлюбленный.
— И потому что я слишком вас люблю, — сказал он, когда они, пройдя через рощу, вышли к маленькому озеру. Вода искрилась на солнце там, где ее не покрывали листья кувшинок. Она рассмеялась, но ее смех прозвучал невесело.
— Никогда прежде я не любил женщину, — сказал он, — И давно, очень давно, не случалось, чтобы мне понравилась какая-то женщина, и что я уважал бы ее. Клэр, прошлой ночью в той постели я не мог взять вас в пародии на любовь. Секс это не любовь. По крайней мере, не для меня.
— Это не имеет значения, — сказала она, — Вы не обязаны ничего объяснять. Сегодня последний день. Завтра мы оба вернемся к той жизни, которая нам привычна.
— Вы этого хотите? – спросил он.
Она снова засмеялась и поколебалась, прежде чем сесть на плащ, который он расстелил на траве. Он сел рядом с ней и, отперевшись локтями на колени, пристально уставился на воду.
— А я вот не думаю, что хочу, — продолжил он, — В сущности, я знаю, что не хочу, но путешествие в неизвестное немного страшит.