Государство и светомузыка, или Идущие на убыль
Шрифт:
Сыновья Василий и Артемон перечитывали любимого с детства Юлиуса Эккарда.
«Это есть не очень карашо, — сетовал сентиментальный моралист, — если мы навещаем наш фройнд и незаметно класть в карман чужой мелкий вещи, щипает старенький бабушка и делает кучка инс коридор…»
Степан Никитич помог Аглае Филипповне освободиться от корсета. Тяжелые длинные перси, падая, шлепнули его по рукам. Степан Никитич поцеловал жену в губы. Аглая Филипповна легла и вынула из-под пуховой подушки неразрезанный томик Сенанкура Этьен-Пивера.
«Лоран Бродильяр, — подробно информировал
Степан Никитич изучал на своей половине постели полученного накануне по почте Джакомо-Алессандро Биксио.
«Пальму первенства всяк отдаст сандаловому дереву, все остальные породы благородством своим затмевающему, место второе присуждаем дереву секвойе, обхватить себя не дающему, место же третье оставляем кизилу, коий варенье дает несравненное и к посадке на даче пригоден без трудностей…»
В сарае горничная Груша, хихикая, читала деду-молоканину рукописного Ивана Крылова.
«Из рощи вылетев, Сова младая на крышу дома опустилась, отдыхая. И тут же ржавый скрип услышала она — старик-засов очнулся ото сна. Едва держался утлый на гвоздях, но постоянно думал о…»
Прошло несколько минут, и счастливое семейство погрузилось в надежно охраняемый сон. Слуга Назар с крыши водил лучом прожектора по вверенной ему территории, а чуть ниже, на карнизе, сидел Ангел семьи и недурственно наигрывал колыбельную на губной гармошечке.
4
Дуэль между Лениным и Сувенировым должна была, наконец, покончить с непозволительным двоевластием в умах марксистов.
Все промежуточные лидеры к осени 1913 года были окончательно сметены с политической арены этими двумя бесспорными вождями крепнувшей час от часу партии пробудившегося пролетариата.
Теперь одному из них предстояло сойти. Старенький Боливар революции, ее движущая сила, не мог выдержать обоих. Продолжение соперничества грозило расколом и хаосом.
— Шаг вперед, два шага назад! — громоподобно требовал Ильич.
— Два шага налево, два шага направо! — требовательно гремел Пахомыч.
— Лучше меньше, да лучше! — поучал блистательный Ленин.
— Лучше лучше и больше! — переиначивал ослепительный Сувениров.
Взаимное раздражение нарастало и должно было найти выход. Оба ждали только случая посчитаться. Повод представился довольно скоро.
В ночь с субботы на воскресенье Ленин по своему обыкновению кутил с социал-демократами у Чванова. Шампанское текло рекой, на столах плясали голые цыгане. Владимир Ильич был в хорошей форме, много шутил, смеялся, щипал за что придется девочек, разбил тяжелой бутылкой большое зеркало.
Ничто не предвещало трагической развязки.
Люди отдыхали после очередного конгресса Коминтерна.
Аксельрод и Дейч на пару травили анекдоты: «Сидят в одной камере ликвидатор и отзовист…» Публика хохотала. Потресов, Луначарский и Дан, скинувши сюртуки и брюки, демонстрировали стойку на голове. Мирно спал в креслах старик Кропоткин. Заграничный коллега Жюль Гед объяснялся во французской любви Ольге Осиповне Лунц.
Сувениров появился внезапно, прошел через разом смолкнувший зал и дернул за нос Надежду Константиновну Крупскую.
Это был прямой вызов Ленину.
Владимир Ильич вскочил, расшвырял по сторонам пытавшихся удержать его Халтурина и Бабушкина, заправил в панталоны выбившуюся наружу манишку. Не сведущие в этикете работяги ожидали тривиальной кулачной потасовки, но оба противника были из дворян и не могли уронить себя перед чернью.
Ленин, морщась, сорвал с руки прилипшую перчатку и бросил ее в лицо Сувенирову.
— Стреляться! Сегодня же! На рассвете! В Летнем саду!
Социал-демократы ахнули.
Как? Дуэль с такого бодуна?! Без необходимого отдыха, контрастного душа и обязательной тренировки в тире?!!
Ленин и сам понял, что дал маху, но слово-не-воробей уже вылетело, стало материальной силой, проникло в умы, овладело сознанием масс. Отступать было некуда.
Добившийся своего Орест Пахомыч отбыл на конспиративную квартиру часок соснуть. Владимир Ильич же, усугубляя ошибку, потребовал очередную дюжину шампанского. Азартные социалисты принялись заключать пари на победителя. По залу забегали возбужденные букмекеры. Заработал черный тотализатор. Возможности сторон расценивались как примерно одинаковые. Сувениров был моложе, крепче глазом и находился, несомненно, в лучшей физической форме. Шансы Ленина уравновешивал его огромный опыт.
Сухая статистика давала устрашающие сведения. Безусловный мастер международного класса Владимир Ленин провел пятьдесят два поединка и в сорока пяти добился чистой победы (соответственно, против двадцати трех и девятнадцати у противника). Среди поверженных Ильичом значились знаменитые задиры Карл Каутский и Петр Струве. У всех на устах была предыдущая, сделавшая обильную прессу, схватка вождя, уложившего наповал профессионального киллера Сережу Степняка (Сергея Кравчинского), убийцу шефа жандармов Мезенцова.
Спешно созданный оргкомитет незамедлительно принялся за дело.
Разошедшегося Ильича с трудом оторвали от бурного застолья, окатили в туалете холодной водой и обтерли подолом Надежды Константиновны. Несколько марксистов пошустрее были отправлены в Летний сад для расчистки дистанции. Вера Ивановна Засулич заряжала оружие. Доктор Семашко озабоченно пролистывал руководство по патологоанатомии.
За окнами неотвратимо светлело.
Владимира Ильича подняли, завернули в шубу и усадили в автомобиль. Кавалькада ленинцев подъехала к Саду со стороны Марсова поля, и сразу же со стороны Литейного показались экипажи сувенировцев.