Государство инков. Слава и смерть сыновей солнца

Стингл Милослав

Поскольку церемонию коронации владыки мог осуществить, по законам империи, лишь Верховный жрец солнечного культа, а тот, вполне естественно, находился возле своего усопшего господина Уайна Капака в Киту и к тому же знал о последней воле Инки, отраженной в его завещании (иными словами, ему было известно, что будущий владыка – принц Нинан Куйочи), Уаскар из своих сторонников назначил нового Верховного жреца. Вообще-то говоря, он назначил сразу двух верховных жрецов, которые охотно водрузили на его голову корону страны четырех частей света.

Спектакль, однако, полностью еще не был готов. В Тауантинсуйу было принято, чтобы новый Инка во время официального вступления на трон столь же официально и сочетался браком. Посему Уаскар попросил у

своей матери руки сестры Чуки Уипа. Однако мать, недовольная действиями сына, отказала ему! Одного восклицательного знака тут, пожалуй, мало, нужно было бы поставить два или даже три. Никогда до этого и, разумеется, никогда после этого в Тауантинсуйу ничего подобного не случалось. В конце концов царственный поклонник Чуки Уипы разрешил эту ситуацию типично по-уаскаровски. По его приказу из национального храма государства – Кориканчи – вышли несколько мужчин, облаченных в великолепные одежды, которые изображали Виракочу и остальных богов инков. Жрецы, переодетые богами, «устами богов» просили мать отдать руку красивой Чуки Уипы. Королева, естественно, не могла отказать подобной просьбе, по сути дела, приказу Виракочи. Вслед за этим действительно состоялась великолепная свадьба, а после нее еще более великолепная коронация, которая на самом деле была самокоронацией Инки Уаскара.

Честно говоря, народ Куско не очень-то ликовал во время пышной церемонии. Одни жители Куско томились в тюрьмах, другие же попросту опасались непредсказуемых выходок Тупака Куси Уальпы, нареченного теперь Уаскаром. Очень многие в городе и империи считали его полусумасшедшим, неизлечимо одержимым манией властолюбия, человеком, который принесет стране «сыновей Солнца» одни несчастья. К сожалению, в этих своих мрачных прогнозах индейцы Перу не ошиблись.

Впрочем, мрачные предвидения исполнятся лишь в будущем. Пока же, казалось, все было в порядке. Куско, как и прежде, правда только внешне, являлся сердцем империи. Да и болезнь, которую, видимо, занесли в Америку странные белокожие существа, осталась в прошлом. Сами же они – то ли это боги, то ли бородатые посланцы Виракочи – пока что не торопятся сойти на землю Тауантинсуйу.

Иными словами, в империи и в ее сердце – Куско – царило спокойствие. В Куско – на «пупе мира» – происходила торжественная коронация. Из трех сыновей Уайна Капака, претендовавших на трон, в коронации принимал участие один, тот, который самовольно взял в свои руки государство отца. Это двенадцатый Инка, принявший имя Уаскар. Второй из трех братьев – Нинан Куйочи – находится на смертном одре, третий – Атауальпа – вообще не явился на коронацию в Куско. Он предпочел остаться там, где чувствовал себя в безопасности и где в обществе своего отца он провел большую часть жизни: на севере, в горах Эквадора, в красивом городе Киту, ставшем во времена Уайна Капака вторым, неофициальным сердцем государства инков.

На церемонии самокоронации Уаскара присутствовало до 40 неродных братьев нового Инки. Явно не хватало на этой пышной церемонии Атауальпы. Поэтому неудивительно, что у жителей города, равно как и у жителей всего государства, невольно напрашивались вопросы: почему на великолепном торжестве нет самого почетного гостя? Где брат Уаскара? Где он и чем занимается? Что предпримет брат Уаскара завтра?

И в самом деле правомерно вставал вопрос: что ожидает государство в будущем: любовь двух братьев друг к другу или же, наоборот, лютая ненависть?

XIX. Ненависть братьев друг к другу

Где же находится брат двенадцатого Инки Уаскара – принц Атауальпа? Он пребывает в Киту, то есть там, где так любил жить отец обоих братьев, отнюдь не испытывавших друг к другу какой бы то ни было любви. В том самом Киту, которое во времена Уайна Капака на самом деле стало вторым сердцем империи. Так получилось, что в Тауантинсуйу

стало, собственно говоря, две резиденции, как некогда в государстве римлян, где было две столицы – Рим и Константинополь-Царьград. О чем же мечтал в Киту Атауальпа? О роли управляющего провинции Киту? А может быть, о должности вице-короля Киту? Инка Уаскар согласен, чтобы его брат носил титул «вице-король» – Инкап Ранга. Но может быть, Атауальпа желает чего-то большего?

Атауальпа действительно хотел нечто большее. Вместе с тем его совсем не привлекала перспектива открытой конфронтации с братом. Посему в знак полного примирения он и посылает в официальную столицу государства своих послов с богатыми дарами. Во главе посольства, состоящего из пяти человек, находится одна очень примечательная личность – молодой аристократ Килако Юпанки, выросший в семье родной матери Уаскара, рядом с будущим Инкой. Атауальпа надеется, что он будет иметь доступ и к владыке, и к его двору.

В Анте, в тамошнем приюте для путников, Килако знакомится и вскоре влюбляется в одну из представительниц королевской семьи – родную дочь Уаскара, Кори Кильор (Золотая Звезда). Золотая Звезда с нескрываемой страстью отвечает на проявления симпатии со стороны посла. Из-за своей любви к Килако она становится главной шпионкой Атауальпы в лагере собственного отца!

Как мы уже говорили, посольство Атауальпы направляется в Куско с добрыми намерениями. Мало того, оно везет с собой из Киту ценные подарки для Уаскара. Послы просят, чтобы двенадцатый Инка их выслушал. Аудиенция, которую Уаскар наконец-то назначил послам своего брата, проходила отнюдь не по правилам дипломатического протокола: едва послы Атауальпы вошли в приемную, Инка обвинил их в шпионаже, дары их были брошены в огонь, а сами послы, за исключением (по счастливому стечению обстоятельств) тайного любовника родной дочери Уаскара-Килако, – по приказу владыки были немедленно казнены.

Таким образом, позорной смерти избежал лишь Килако. По повелению Инки его насильно переодели в женское платье и «как продажную девку своего вероломного господина Атауальпы» отправили обратно в Киту.

Оскорбительные действия Уаскара, по сути дела, были равноценны объявлению воины, – воины, которую могущественный Инка должен был вести против своего брата. Впрочем, последний располагал примерно равными силами да к тому же в его власти была вся северная часть Тауантинсуйу.

После того как Уаскар в полном смысле слова истерически отверг предложение брата о примирении, произошло то, что должно было непременно произойти в подобной ситуации. Атауальпе не оставалось ничего другого, как «легализоваться» и здесь, на севере, провозгласить себя суверенным правителем. Раскол среди инков был полным. В горах Южной Америки друг против друга стояли теперь два государя, и оба хотели править одной и той же империей. Возникшая ситуация становилась еще более трагичной, так как претенденты были родными братьями.

И Уаскар, и Атауальпа призвали своих сторонников к оружию. А их было отнюдь не мало. В гражданской войне «атауальпистов» и «уаскаристов» на поле брани противостояли друг другу в целом около 320 тысяч солдат. Сто тысяч индейцев найдут себе смерть в этой крупнейшей войне доколумбовой Америки. В ней будет 15 больших сражений и бесконечное множество небольших боев и стычек.

Во главе противоборствующих армий, по крайней мере в начале войны, стояли не сами братья, а их генералы. Уаскар поручает свое войско одному из неродных братьев, отличавшемуся большим послушанием, – Уанка Ауки, отпрыску одной из основных ветвей королевского айлью. Атауальпа при выборе полководцев поступает совсем иначе: вопреки традиции, существовавшей у инков, он вверяет командование своей армией не представителю знати, а фанатически одержимым воинам, своим эквадорским соотечественникам, которые, так же как и он сам, мечтают отсюда, с севера, властвовать над всей Тауантинсуйу. Иными словами, он выбирает таких людей, которые, сами не теряя ничего, могут приобрести почти все.