Государство Печали
Шрифт:
— Прости, — сказала она.
Лувиан посмотрел на нее.
— Он ошибается. Не полностью. Мало найти, кто такой Мэл, мы это знаем. Но если мы найдем Белисс, и она признается, что украденного ребенка дал ей Веспус, этого хватит. И ему будет куда уйти потом. Если у нас будут сведения о пропавшем ребенке и признание Белисс, этого хватит.
— Думаешь, стоит дальше искать в отчетах?
Лувиан кивнул.
— Но лорду Дэю не говори, — добавил он. — Он ясно дал понять, что против.
Она прищурилась от подозрений.
«Почему?» —
— Думаю, Дарсия и Скаэ хотят начать праздновать раньше, — сказал Лувиан, пока они шли к карете. — Присоединимся к ним? Укрепим отношения?
— Иди, — сказала Печаль, у нее формировался план. — У меня болит голова.
Лувиан пожал плечами.
— Уверена?
Печаль кивнула.
Они расстались, Лувиан пошел в каретой леди Скаэ и Дарсии, а Печаль ехала одна в своей. Дейн дремала в общей комнате раннонцев, подняла голову, когда она вошла, но Печаль повторила ложь о головной боли и ушла в свою комнату, где взяла оставленные отчеты.
Она никогда не умела следовать правилам.
29
Подмена
Она нашла это так быстро, словно оно ждало ее. На следующей странице после той, которую она смотрела утром, через два дня после того, как Мэл упал с Горбатого моста, она нашла пропавшего ребенка.
Но не сына. И не малыша, что уже ходил.
Младенца. Девочку забрал из больницы в Северных болотах через часы после ее рождения, пока ее мама спала, а медсестры были заняты сложными родами в том же здании.
Больница, в которой родилась Печаль. Ночь, в которую она родилась.
Ее бабушка говорила, что она была чудом спасена от смерти. Она говорила, как предлагала Грациям все, лишь бы ее спасли. История согревала Печаль в детстве, это было доказательство, что кто-то любил ее, раз хотел оставить. Ее отец ясно дал понять, что ни капли не любил ее. Он даже не звал ее по имени, всегда «дочь». Обвинение. Или вопрос…
Печаль смотрела на страницу, все расплывалось перед глазами. Это было совпадение. Должно.
Но ей было не по себе. Глубокий страх собирался в животе.
Она должна найти Шарона.
Она поспешила покинуть комнату, не ответила Дейн, в порядке ли она, пройдя мимо. Печаль покинула маленький дворец и побежала, сжимая листок в руке, по крытым проходам. Она должна была спросить, где он остановился… Что говорила та женщина, Дерин? С послом Мирой. Шарон был у нее.
Печаль увидела двух стражей, идущих впереди, и ускорилась, замерев, когда они обернулись на топот ее шагов по гравию.
— Покои посла Миры? — выдохнула она. — Мне нужно их найти.
Они переглянулись, беззвучно общаясь, а потом один указал на светло-зеленый замок.
— Там.
— Спасибо, — выдохнула Печаль, забыв, что рилляне не любят простую фразу, и снова побежала.
Снаружи был другой страж, он преградил ей путь.
— Я — Печаль Вентаксис, — сказала она, встав перед ним. — Тут остановился вице-канцлер Раннона. Мне нужно срочно его увидеть.
Она представила, какой он ее видит. Она все еще была в светло-голубом платье с Именования. Она ощущала, что волосы выбились из пучка во время бега, лицо точно раскраснелось, а глаза были большими и испуганными.
Мужчина окинул ее взглядом, решил, что она не угроза, и отошел. Печаль вошла в замок посла.
План замка напоминал тот, где жила она, так что она повернула налево, миновала короткий коридор до места, где в ее замке был зал роз. Тут был схожий, как она и надеялась, но вместо роз там были птицы, и в вазах были перья вместо цветов.
В комнате вице-канцлера не было.
На звук ее шагов вышел дворецкий из дверцы за баром.
— Я могу помочь? — спросил он на раннонском.
— Лорд Дэй здесь?
— Да, мисс. Думаю, он в своих покоях. Идите отсюда по коридору, вторая дверь справа.
Печаль благодарно кивнула, повернулась и пошла к указанной комнате, сердце колотилось в такт со спешными шагами.
Она глубоко вдохнула и постучала.
— Да? — отозвался Шарон.
Печаль вошла.
Как и в маленьком замке, тут была библиотека, что стала спальней для Шарона. Так он мог передвигаться, и его не приходилось носить по лестнице. Тут была низкая кровать, стол с диваном, ширма для купания и одевания. Но ее не волновала комната. Ее волновал только ответ на вопрос, что бурлил в ней как яд.
Шарон сидел на кровати, кресло стояло рядом. Его ноги были под покрывалом, в руках — книга. Окно было открыто, и пение птиц, гудение пчел доносилось из него, в комнате пахло розами, что росли снаружи. Шарон нахмурился при виде Печали и открыл рот.
А потом увидел в ее руке потрепанный и смятый листок бумаги.
Без слов он перебрался в кресло, встретил ее в центре комнаты. Он выдержал ее взгляд, но она видела, как бьется пульс на его горле.
— Скажите… — начала Печаль, но не знала, как закончить. — В день, когда я родилась, из больницы пропала девочка…
— Печаль…
— Нет, — ее голос был высоким, она все еще тяжело дышала от бега. — Дайте закончить. Девочка исчезла в ночь, когда я родилась. А я родилась с пуповиной вокруг шеи, да? — спросила она, Шарон опустил голову. — Так рассказывали. Бабушка оживила меня, когда повитуха застыла. Унесла из комнаты, чтобы спасти. И она спасла. Я выжила.
Шарон молчал.
— Или я умерла? — сказала Печаль. — Точнее, настоящая Печаль? И бабушка взяла меня на ее место. Потому вы не хотели, чтобы я смотрела отчеты? Не из-за траты времени, а из-за этого?