Государство страха
Шрифт:
Американец подошел еще ближе, видно, заинтересовался. «Да, действительно, – подумал Маршал, – зрелище завораживающее. Каждому интересно посмотреть». Но парень по-прежнему не произносил ни слова.
Просто стоял и смотрел на выложенный из мелких камней бортик, который продолжал медленно подниматься. И вот наконец остановился.
– Так, значит, теперь там двадцать семь градусов? – спросила Мариза.
– Да, – кивнул Маршал. – Вообще-то наклон в двадцать семь градусов не считается слишком крутым. В реальности береговые линии бывают и покруче. Может, стоит
Она дотронулась смуглой рукой до его руки.
– Нет, нет, не надо. – Кожа у нее была удивительно нежная. – Оставь так. И еще раз покажи мне волну. Хочу видеть эту волну.
Небольшие волны начали образовываться каждые тридцать секунд. С тихим всплеском они прокатывались по всей длине резервуара.
– Итак, прежде всего я должен знать угол наклона береговой линии. В данный момент у нас ровный пляж, но если там имеется хотя бы небольшой залив…
– Тогда все будет по-другому?
– Конечно.
– Правда? Покажи.
– Что именно? Что ты хочешь? Залив, бухточку, устье реки?
– Ну… – Она пожала плечами. – Пускай будет бухта.
Он улыбнутся.
– Отлично. Каких размеров?
Снова заурчали электрические моторы, береговая линия начала искривляться, в ней появилось чашеобразное углубление.
– Фантастика! – воскликнула Мариза. – Ну, давай же, Джонатан, покажи мне теперь волну!
– Погоди. Большая у нас бухта или нет?
– Скажем… – Она взмахнула рукой. – В милю. Бухта в одну милю. Давай же показывай. – Они придвинулась к нему ближе. – Не люблю ждать.
Он ощутил запах ее духов. И застучал по клавиатуре.
– Вот, пожалуйста, она идет. Большая волна входит в бухту длиной в милю и с углом берегового наклона в двадцать семь градусов.
В дальнем конце резервуара уже с более громким всплеском образовалась волна и покатилась к ним, высота ее составляла примерно шесть дюймов.
– Нет! – разочарованно воскликнула Мариза. – Ты обещал мне по-настоящему большую волну!
– Погоди, – сказал он.
– Она вырастет, что ли? – хихикнула девушка. И снова опустила руку ему на плечо. Американец поднял голову и окинул ее злобным взглядом. В ответ она лини, вызывающе вздернула подбородок. Джимми заглянул в резервуар, и она тут же убрала руку.
Маршал вновь почувствовал себя обманутым. Она просто использует его, он стал пешкой в игре между этими молодыми людьми.
– Ты вроде бы говорил, что волна будет расти? – спросила Мариза.
– Да, – ответил Маршал. – Волна будет расти по мере приближения к берегу. В открытом океане, при большой глубине, волна цунами маленькая, но на мелководье она сильно возрастает. А бухта как бы концентрирует ее мощь, и цунами становится еще выше.
Волна действительно стала выше и с шумом разбивалась о «береговую линию». Белая пена лизала края бортика. «Футов на пять поднялась», – прикинул он.
– Так, значит, в реальном мире она становится выше, – заметила Мариза.
– Да, футов на сорок-пятьдесят. Что составляет пятнадцать метров.
– О ля-ля! – Она сложила губы колечком. – Так что человеку от нее никак не убежать.
– Нет, –
– И что дальше? – спросил вдруг американец. – Это все, чем вы здесь занимаетесь? – Голос его звучал хрипло и ворчливо.
– Не обращай на него внимания, – шепнула Мариза.
– Да, именно этим мы и занимаемся, – сказал Маршал. – Мы создаем искусственные волны и…
– Господи, мать твою! – насмешливо воскликнул Джимми. – Да я умел делать такие же долбаные волны в ванной еще шестимесячным писуном!
– Видишь ли, – заметил Маршал и указал на контрольную панель и мониторы с данными, – это позволяет нам создать базу данных для исследований в разных уголках мира, которые…
– Ладно. Хватит. Скука смертная все это. Я пошел. Ты идешь, Мариза, или нет?
И он уставился на нее, сверкая глазами. Маршал затаил дыхание.
– Нет, – ответила девушка. – Никуда я не иду. Американец развернулся и вышел, громко хлопнув дверью.
Квартира ее находилась через реку, напротив Нотр-Дам, с балкона и спальне открывался изумительный вид на собор, который так красиво подсвечивали вечером. Было уже десять, но стемнело еще не совсем, небо отливало густо-синим. Он смотрел вниз, на улицу, огоньки бесчисленных кафе, толпы людей. Восхитительное, завораживающее зрелище.
– Не волнуйся, – сказала она, подойдя к нему сзади. – Если высматриваешь Джимми… он сюда не придет.
Ему и в голову не приходило высматривать американца.
– Нет?
– Нет, – ответила она. – Ему есть куда пойти. У Джимми полно женщин. – Она отпила глоток красного вина, поставила бокал на тумбочку рядом с кроватью. А потом, ничуть не стесняясь, стащила через голову топ, сняла юбку. Под этими предметами туалета на ней больше ничего не было.
Она осталась лишь в туфлях на высоких каблуках. Подошла к нему. Выглядел он немного смущенно, и она сказала:
– Я ведь уже говорила, не люблю ждать. – И с этими словами она обняла его за шею, притянула к себе и поцеловала, долгим, страстным, даже каким-то голодным поцелуем. И не успел он толком ответить на него, как девушка принялась срывать с него одежду. Делала она это молча, слышалось лишь жаркое и частое ее дыхание. Порыв страсти был сравним разве что с гневом, и это, а также красота и совершенство ее смуглого тела сковали его. Впрочем, всего лишь на несколько секунд.
После она лежала рядом с ним на смятых простынях, и кожа ее была такой нежной на ощупь, а вот все тело по прежнему напряжено как струна. Подсвеченный фасад собора отбрасывал на потолок мягкое желтоватое сияние. Маршал чувствовал, как приятно расслаблены все мышцы его тела, чего нельзя было сказать о девушке. Он чувствовал, что она напряжена до предела, и усомнился, испытала ли она оргазм, несмотря на все страстные стоны и крики, которые испускала в конце. И тут вдруг она резко села в постели.