Государство
Шрифт:
— Следовательно, мы не допустим и таких выражений Гомера о богах:
Смех несказанный воздвигли блаженные жители неба,Видя, как с кубком Гефест по чертогу вокруг суетится. [82]Этого, по твоим словам, нельзя допускать.
— Да, если тебя интересует мое мнение, этого действительно нельзя допускать.
— Ведь надо высоко ставить истину. Если мы правильно недавно сказали, что богам ложь по существу бесполезна, людям же она полезна в виде лечебного средства, ясно, что такое средство надо предоставить врачам, а несведущие люди не должны к нему прикасаться.
82
Ил. I 599 сл.
— Да, это ясно.
— Уж кому-кому, а правителям государства надлежит применять ложь как против
83
О необходимости лжи, идущей на пользу государственному человеку, Платон говорит и далее, 414 с
— Совершенно верно.
— Значит, если правитель уличит во лжи какого-нибудь гражданина из числа тех,
кто нужен на дело:Или гадателей, или врачей, иль искусников зодчих... [84]он подвергнет его наказанию за то, что тот вводит гибельный обычай, переворачивающий государство, как корабль.
— Особенно когда слова завершаются делами.
— Дальше. Рассудительность разве не нужна будет нашим юношам?
— Как не быть нужной?
84
Гомер. Од. XVII 384 сл. Свинопас Эвмей перечисляет здесь тех, кто "для смертных желанны везде на земле беспредельной" (Од. XVII 386).
— А сказывается рассудительность главным образом в том, чтобы не только повиноваться владыкам, но и самим быть владыками удовольствий, которые нам едоставляют еда, питье и любовные утехи.
— По-моему, так.
— Я думаю, мы признаем удачным то, что у Гомера говорит Диомед:
Молча стой, [Капанид], моему повинуясь совету, [85]а также и стихи, близкие но содержанию:
силой дыша, приближались ахейцы,Молча шагали, вождей опасаясь своих... [86]85
Диомед обращается с этими словами к Сфенелу, несправедливо упрекающему царя Агамемнона во лжи (Ил. IV 412).
86
Первая из этих строк — Ил. III, 8, вторая — там же, IV 431.
Одобрим мы и все, что на это походит.
— Прекрасно.
— Ну, а вот это:
Пьяница жалкий с глазами собаки и сердцем оленя! [87]и следующие затем стихи — разве они хороши? Да и вообще хорошо ли, если кто-нибудь из простых людей позволит себе в речах или в стихах такое мальчишество по отношению к правителям?
— Нет, совсем нехорошо.
— Я думаю, рассудительности юношей не будет способствовать, если они станут об этом слушать. Впрочем, такие вещи могут доставить удовольствие, в этом нет ничего удивительного. Или как тебе кажется?
87
Так гневный Ахилл бранит Агамемнона (Ил. I 225).
— Именно так.
— Ну, что ж? Выводить в своих стихах мудрейшего человека, который говорит, что ему кажется прекрасным, когда
сидят за столами, и хлебом и мясомПышно покрытыми ...из кратер животворный напиток Льет виночерпий и в кубках его опененных разносит... [88]Годится ли, по-твоему, для развития воздержности слушать об этом юноше? Или вот это:
Но умереть нам голодною смертью всего ненавистней, [89]88
Слушая пение Демодока во дворце царя Алкиноя, Одиссей восхваляет
89
Эти слова служили убедительным аргументом для спутников Одиссея, зарезавших священных коров Гелиоса (Од. XII 342).
или изображать Зевса так, будто когда все остальные боги и люди спали и только один он бодрствовал, он из-за страстного любовного вожделения просто позабыл обо всем, что замыслил, и при виде Геры настолько был поражен страстью, что не пожелал даже взойти в опочивальню, но решился тут же, на земле, соединиться с ней, признаваясь, что страсть охватила его с такой силой, как никогда не бывало даже при первой их встрече "от милых родителей втайне". [90] По такой же точно причине Арес и Афродита были скованы вместе Гефестом. [91]
90
Здесь имеется в виду обольщение Зевса Герой (Ил. XIV 295), замыслившей погубить троянцев во время сна Зевса.
91
Певец Демодок на пиру у царя Алкиноя поет о Гефесте, заковавшем в нерасторжимые сети свою жену Афродиту, изменившую ему с Аресом (Од. VIII 266-366).
— Клянусь Зевсом, все это не кажется мне подобающим.
— Зато примеры стойкости во всем, показываемые и упоминаемые прославленными людьми, следует и видеть, и слышать, хотя бы вот это:
В грудь он ударил себя и сказал [раздраженному] сердцу:Сердце, смирись: ты гнуснейшее вытерпеть силу имело. [92]— Совершенно верно.
— Нельзя также позволить нашим воспитанникам быть взяточниками и корыстолюбцами.
— Ни в коем случае.
92
Одиссей сдерживает себя, возмущенный бесчинством женихов в его собственном доме (Од. XX 17 сл.).
— Нельзя, чтобы они слушали, как воспевается, что
Всех ублажают дары — и богов и царей величайших. [93]Нельзя похвалить и Феникса, воспитателя Ахилла, который будто бы был прав, советуя Ахиллу принять дары и помочь ахейцам, если же не будет даров, не отступаться от своего гнева. [94] Не согласимся мы также со всем тем, что недостойно Ахилла, — например, когда говорят, будто бы он был настолько корыстолюбив, что принял от Агамемнона дары, [95] или, опять-таки за выкуп, отдал тело мертвеца, а иначе бы не захотел это сделать. [96]
93
Эта строка приписывается Гесиоду {Суда, v. d^ora), видимо, по созвучию с мыслями поэта о "дароядных людях" (Орр. 221) и "царях — дароядцах" (там же, 263).
94
См. Ил. IX 515
95
См. Ил. XIX 278
96
См. Ил. XXIV 175 сл.
— Подобные поступки не заслуживают похвалы.
— Поскольку это Гомер, я не решаюсь сказать, что даже нечестиво изображать так Ахилла и верить, когда это утверждается и другими поэтами. Но опять-таки вот что Ахилл говорит Аполлону:
Так, обманул ты меня, о зловреднейший между богами!............Я отомстил бы тебе, когда б то возможно мне было! [97]Даже потоку — а ведь это бог — Ахилл не повиновался [98] и готов был сразиться с ним. И опять-таки о своих кудрях, посвященных другому потоку, Сперхею, Ахилл сказал:
97
См. Ил. XXII 15 сл.
98
См. Ил. XXI 130-132, 211-226, 233-329 — поединок Ахилла с богом реки Скамандром.