Готамерон. Том III. Вестники бури
Шрифт:
«Так посвящай, а не болтай, почем зря», – про себя огрызнулась Анабель, понимая, что дочка гильддепа забудет об угрозах, как только переступит порог своего роскошного поместья. Мэйвис действительно быстро остыла, вернув красивому лицу спокойный вид. Ее взгляд стал блуждать, словно она искала, за что еще зацепиться. Вскоре розовые губки скривились в злорадной ухмылке.
– А это что за кольцо? У кого ты его украла?
Тонкий пальчик обратился в ее сторону. Анабель посмотрела на полудрагоценное турмалиновое кольцо, которое со вчерашнего вечера, по просьбе Соренна, носила на шее.
– Балк, ну-ка забери колечко.
Угрюмый верзила даже бровью не повел. Приказ был отдан и он, как подобает наемнику, сразу взялся за дело. Анабель попятилась, схватив веревочку обеими руками.
– Только попробуй! Я закричу! Скажу, что ты хотел отодрать меня прямо на алтаре.
Громила усмехнулся, но руку тянуть перестал.
– Негодяйка. Тебе самое место в порту, там, где горят красные огни, – фыркнула Мэйвис, дернув край плаща.
Девушка круто развернулась, позволив полам платья подняться над землей, и удалилась с высоко поднятой головой. Наемники последовали за ней. Анабель тоже не стала терять время. Увидеть Соренна она могла и вечером.
Покинув площадь, Анабель поспешила обратно, про себя гадая, хватит ли Мэйвис ума написать письмо Орвальду. В том, что Лендлорд, прочитав ее донос, будет хохотать на весь дом, она не сомневалась, но за то, что эта сучка там напишет, поручиться не могла. Она могла заявить, что беглая крестьянка порочит честь его семьи или еще что похуже. Мерзавка, сочинившая «Тварь из долины», и не на такое была способна.
Она ушла уже достаточно далеко, когда за спиной раздались торопливые шаги.
– Эй, девчонка. Постой.
К ней подошел тот самый Балк. Анабель остолбенела, едва успев рот раскрыть. Тяжелый кулак вошел в живот. Это было неожиданно и совсем не по-мужски. Она даже испугаться не успела, послушно рухнув к его ногам.
– В следующий раз молчи и кивай, когда будет говорить госпожа.
Уткнувшись щекой в грязь, она обхватила руками живот и кое-как приподнялась, чтобы сильно не запачкать платье. В горле забурлило что-то кислое. Стало трудно дышать. На улице хватало людей, но Балка это не смущало. Человек, носивший сюрко, был под защитой сюзерена, и законов не опасался.
Наемник так же быстро удалился, но она его не видела. В глазах было слишком темно. К ней подошли и помогли встать. Какой-то сердобольный мужчина пообещал сообщить о нападении капитану. Анабель их не слушала. От удара внутри как будто что-то лопнуло, и это был недобрый знак. Так сильно ее не бил даже тот белобрысый наемник, который желал ей смерти.
Покачиваясь из стороны в сторону, Анабель побрела домой, продолжая поглаживать ушиб. В том, что Балку приказали нанести удар, не было никаких сомнений, как и в том, что сучка из верхнего предела не оставит ее в покое. Остановившись у входа в тоннель, Анабель припала лбом к стене и впервые за долгое время дала волю слезам.
1-й месяц лета, 4 день, Тридвор
Последние четыре дня Фергус провел в тишине и покое. Он много ел, еще больше пил, но чаще просто спал; а тем временем жизнь вокруг била ключом. Обитатели сторожевого бастиона, что стоял на главной площади Готфорда, продолжали вооружаться. Сейчас, в предзакатные часы, проходила смена караула. Патрульные возвращались в казармы или собирались в столовой, дожидаясь, пока товарищи закончат тренировку
Большую часть времени Фергус наблюдал за происходящим со своей лежанки. Первые дни ему даже запрещали вставать, обвязав целебными бинтами с ног до головы. За это парни прозвали его «мумией». Диковинное слово он впервые услышал из уст тюремщика Палмира. Кочевник утверждал, что мумии Сурана мало отличались от магорских зомби, только были завернуты в бинты и обвешаны золотом.
Мысль о том, что его сравнивают с мертвецом, пусть и богатым, Фергуса не радовала, как и насмешки товарищей. Помимо болтовни с часовыми, скоротать время ему удавалось за игрой с заморской головоломкой. Диковинная коробочка, величиной с кулак, была собрана из десятков дощечек, покрытых костяными пластинами. Проныра Кутберт отобрал ее у местного контрабандиста. За две недели с вещичкой успела повозиться половина парней, включая наемных охотников, но собрать удалось одному только Лихту. По словам смекалистого глашатая, достаточно было соединить половину дощечек с пазами, чтобы те держались между собой, а затем прикрепить к ним другие. Весь последний час Фергус пытался это сделать, но когда за окном в пятый раз началась перекличка, спрятал головоломку под лежанку.
Натянув кожаные штаны и рубаху, Фергус вооружился шестом и проследовал в правое крыло заставы. Миновав длинный коридор со светильниками, он подошел к охранной башенке. За тяжелой дверью располагалась сторожевая камера. Дежуривший там ополченец отложил тарелку и воззрился на него с фальшивым испугом.
– Мумия восстала из гробницы! – закричал бывший кочевник, поднимаясь из-за стола.
– Хватит, Палмир. На мне почти нет бинтов.
Стражник расхохотался. Фергус поглядел на тыквенную кашу и кусок мясного пирога.
– Сегодня Борум потрудился на славу, – как бы невзначай заметил он, удостоив вниманием дверь в подвал.
– Да. Нашему повару редко удаются пироги с крысиным мясом. В этот раз без кишок сумел их состряпать, – согласился Палмир, усаживаясь обратно. – Как, здоровье, громила?
Фергус одобрительно хрюкнул, для пущей убедительности ударив себя кулаком в грудь. Палмир заулыбался, оскалив ряды белоснежных зубов. Для человека, родившегося в Марун Таре, он был чересчур общительным. Обычно возле Золотого пояса жили не самые дружелюбные люди.
– Смотри, что у меня есть. – Кочевник мнительно огляделся, словно боялся, что его кто-то услышит, и достал из мешочка у пояса два кольца с голубыми кристаллами. – Ювелир закончил их сегодня. Чистое серебро. Бирюзовый камень тоже не из простых.
– Почему бирюза, а не аметист?
– Бирюза подстать лазурному пламеню, а мы в равной степени чтим как Ниргала, так и Нигму. – Мужчина в растерянности поглядел на кольца. – Ваши ритуалы слишком сложные. У джелпуров все проще. Достаточно просто обвязать вокруг левого запястья невесты красную ленту.