Готов или нет, приготовься к вайпу
Шрифт:
— Да, — кивнул Рогдар и принялся объяснять что означает каждая подвеска и узор на ней.
Первым был герб клана, он представлял из себя прямоугольную бляшку с птицей посередине. Левая верхняя часть и правая нижняя состояла из сквозной тонкой решетки, а оставшиеся являлись монолитными с выгравированными символами. На верхнем было нечто похожее на солнце или звезду, а на нижнем изогнутый кинжал. Под квадратом герба находилась «лента» с надписью Миригот.
— Что это за птица на гербе? — спросил я, так как незнание подобной мелочи однажды может сыграть
— Это Авием, или так называемая птица–шут.
— Шут? Что в ней такого смешного? С виду птица как птица.
— Ага, только когда они убивают свою жертву и зовут своих сородичей на пиршество, то их клёкот похож на смех. Птицы крупные, могут легко утянуть с собой взрослого эльфа, что частенько и делают с непрошенными гостями. Потому и попали на герб клана, так как считаются защитниками.
— А что это что за металл? Серебро? — продолжил я допрос.
Рогдар засмеялся, после чего покачал головой и ответил:
— Нет, конечно, это иридий, невероятно прочный и дорогой металл. Означает принадлежность к основной ветке клана. Для второстепенной используется тантал, в чистом виде тоже серебристый, но при соприкосновении с воздухом покрывается тонкой плёнкой свинцового оттенка.
— Свинцового?
Орк вздохнул и, задумавшись, почесал затылок.
— Серебристый, но более тёмный, с синеватым отливом.
— Но почему знаки отличий не из золота или серебра?
— Потому что иридий и тантал очень прочные металлы, без Ки или магии их сложно даже поцарапать, к тому же — выносят высокие температуры. Золото и серебро же легко переплавит любой воришка.
Вторым на цепочке висел декоративно выполненный лист, следом за ним ещё пять элементов сложно поддающихся однозначной идентификации.
— А эти значки что обозначают?
— Листок однолистник значит, что владелец из основной ветки. Двулистник — что эльф из второй побочной ветви, трилистник — из третьей, ну и так далее.
— Что? Побочных ветвей несколько?
— Да, пять. Причём у каждого клана сама форма листка может быть разной. У Миригот это ильм, порода деревьев такая.
— Понятно, — кивнул я с умным видом, хотя ничего особо не понял. Что за странная градация с листьями деревьев? — Расскажешь, что остальные значки обозначают?
— Нет, — лаконично ответил орк и я растерялся.
— Но почему?
— Потому что не знаю. И вообще, тебе вполне хватит и первых двух.
Судя по всему, продолжать разговор орк не собирался, мне же определённо не нравилась его нелюдимость. При встрече с эльфами я боялся лажануть из–за собственной неосведомлённости о базовых вещах, а единственный, помимо Системы, кто мог бы мне хоть что–то пояснить, был Рогдар. Но не мог же я заставлять его делиться сведениями? Оставался возможный привал, тогда я и думал ещё раз попытаться расспросить его.
Мы ехали уже несколько часов, в течении которых я лениво разглядывал окружающую обстановку. Лошадь подо мной уже не вселяла страхов, скорее единообразие окружения начинало надоедать и потому немного раздражало. Ко мне прицепилось навязчивое ощущение,
В какой–то момент я увидел парящую в высоте точку — хоть какое–то разнообразие. При более внимательном рассмотрении это оказалась птица, и у меня тут же появилась одна идея.
— Рогдар! Это что–то съедобное? — громко спросил я и, когда орк соизволил обернуться с недовольной миной, ткнул пальцем вверх.
Он задрал голову и несколько секунд высматривал точку в небе, после чего недовольно фыркнул:
— Не знаю, не видно ничего. Слишком высоко.
Я удивлённо посмотрел на него, потом на птицу и снова на него. Он что, серьёзно не видит?
Протянув ладонь к правому боку, где на поясе висел колчан и лук, я обхватил оружие левой ладонью, следом достал стрелу… и тут орк скептически хмыкнул.
— Можешь и не пытаться, слишком высоко. Даже настоящему эльфу не попасть с такого расстояния.
Вместо ответа я демонстративно проигнорировал его слова и продолжил прицелился, даже не остановив лошадь. Реакция орка последовала незамедлительно — он начал смеяться надо мной. Пара секунд и стрела с характерным звуком взмыла вверх.
— Я же говорил! — сквозь смех сказал он и продолжил потешаться надо мной.
Не обращая на него внимания, я проследил за полётом стрелы, затем достал новую и та взмыла вверх после более тщательного прицеливания. Пару секунд ничего не происходило, а потом раздался вскрик птицы. Орк поперхнулся собственным смехом и неверящим взглядом упёрся в небо: добыча кулем падала вниз.
Рогдар остановил лошадь и продолжил наблюдать за стремящейся к земле точкой, я же продолжил движение. В итоге птица упала метрах в ста впереди и, судя по звуку, застряла в ветвях. Когда мы приблизились, орк удостоверился, что в ветвях действительно находится мёртвая птица. Он перевёл ошарашенный взгляд на меня, на что я лишь слегка улыбнулся — рожа у него была та ещё. Заметив мою реакцию, он тихо выругался себе под нос. Я же вновь поднял лук и взял новую стрелу, напитав её Ки, выстрелил. Раздался треск, и ветка вместе с тушкой птицы устремилась вниз. Я спрыгнул с лошади и передал поводья Рогдару, который всё ещё продолжал странно смотреть на меня.
Добыча оказалась довольно крупной, по меньшей мере пять килограмм в ней имелось. Эта довольно лёгкая, ничего не значащая победа подняла мне настроение, и мы продолжили путь после того, как орк подвязал тушку к своему седлу. Стрелу из неё я забрал заранее.
Возможность насладиться по достоинству добычей мне предоставилась только через несколько часов, когда желудок уже начинали сводить голодные спазмы. Рогдар наконец объявил о привале и я смог выдохнуть с облегчением, когда наконец слез с лошади. Время проведённое в седле принесло дискомфорт с внутренней стороны бёдер, на лечение которых постоянно утекало Ки, отчего мне приходилось несколько раз медитировать на ходу. Что давалось довольно трудно.