Готова на все
Шрифт:
Глава 30
Постанывая, она подтянула руки-ноги. Цепляясь за спинку переднего сидения, медленно приподнялась. Сквозь ветровое стекло ей хорошо виден был зад улепетывающего уаза. Камуфляжник в кузове вскинул автомат… Пискнув, Эля нырнула обратно за сидение.
Резко та-такнула очередь, над крышей машины что-то с визгом пронеслось. Позади них послышался скрежет шин, скрип тормозов и грохот сталкивающегося металла.
– Мазила, - довольно прокомментировал Александр, выжимая педаль
Эля, словно белка из дупла, вновь робко высунулась из-за сидения и глянула в заднее стекло. Водители столкнувшихся позади них машин на четвереньках разбегались из зоны обстрела. Эля опять посмотрела в переднее стекло.
Камуфляжник снова целился в них. Автомат коротко гавкнул. Толчок подпрыгнувшего фургона опрокинул стрелка на спину. Эле показалось, что выплюнутый из автомата сгусток огня несется прямо на нее, медленно, неотвратимо впивается в ветровое стекло… и злобно чиркнув по нему, отскакивает в сторону.
– «Броневой!» – подумал Штирлиц», - торжествующе хохоча, процитировал анекдот Александр. Злобно сузив глаза, вдавил педаль газа в пол, - Я вам покажу, как со своим дохлым уазом против ведомственного форда!
Они мчались так, что Эле казалось – они сейчас просто влетят в кузов уазика, пронижут его и кабину насквозь и выпрыгнут впереди, мгновенно поменявшись с фургоном местами. Уазик резко вильнул в сторону, раз, другой. Распахнутые задние дверцы бились, словно сломанные крылья птицы.
Впереди вырисовалась низенькая и узкая арка двора. На полной скорости фургон нырнул в нее. Задние дверцы на мгновение широко распахнулись – птица попыталась расправить крылья – и с силой врезались в края арочного проема. Звучно кракнув, одна из них обломилась, рухнув прямо под колеса форда.
Машину подбросило, закрутило, Александр всем телом навалился на руль, удержал… Чиркнув бортом о камень проема, форд влетел в кромешную темноту арки. Что-то опять попало под колеса, форд рыскнул от стены к стене, вырвался наружу… Оглянувшись, Элина увидела валяющуюся у выезда из арки вторую дверцу уазика – размолоченную, словно ее через мясорубку пропустили.
Вслед неслись крики выскочивших на балконы жителей, впереди звенело и грохотало – беглый фургон ломился сквозь двор. В погоне за улепетывающим уазом форд пролетел через разметанный штабель старых ящиков, заложил крутой вираж, огибая целое поле битого стекла…
Земля под фордом содрогнулась. Впереди тяжело глухо бухнуло. В окнах домов жалобно тенькнули стекла и тут же разом, везде, мигнул и погас свет. Двор погрузился в кромешную тьму, разбиваемую лишь тревожно-возмущенной перекличкой жильцов. Александр рванул тормоз.
Форд еще прокатился по инерции, дернулся и наконец встал у самого выезда со двора. Александр низко наклонился, всматриваясь сквозь ветровое стекло в темноту. Ничего.
Он аккуратно приоткрыл дверцу, выглянул наружу. Тихо. Темно.
– Тр-р-р-шш, - откуда-то сверху донесся скрипучий искристый треск и резко пахнуло озоном, - Тр-р-р-шш.
Даже не оглянувшись на вцепившуюся в спинку его сидения Элю, Александр выбрался из машины. Держа пистолет в опущенной руке, острожным скользящим шагом, готовый в любой момент прянуть в сторону, эсбеушник двинулся к выходу со двора.
Эля несколько секунд посидела одна в машине, вглядываясь в тьму за окнами. Потом тоже выскочила, и бросилась следом. Камуфляжники ведь не давали обещания, что совсем убежали. Пока он там лазает, еще как выскочат сзади, как накинутся!
Александр лишь скосил на нее глаза, когда она судорожно вцепилась в рукав его куртки, и ни слова не сказав, двинулся дальше.
Уазик стоял в конце переулка, уткнувшись смятым капотом в покосившийся фонарный столб. Оборванный провод еще колыхался, чиркая концом по земле – трескучая искра проскакивала, освещая выжженную в наледи канавку:
– Тр-р-р-шш…
Обойдя провод по широкой дуге, Александр двинулся к грузовику.
– Не надо… - жалобно попросила Эля и на этот раз он ее услышал.
– Думаешь, они еще там? – поглядывая на нее сверху вниз, спросил он, и на лице его было явное разочарование, - Фургон бросили и смылись. Надо было мне их все-таки мочить – а то ведь упустили.
«Ну и слава богу!» – с облегчением подумала Эля.
– Но понимаешь, труп – он ведь и есть труп, что с него толку, - продолжая рассуждать, Александр обошел машину.
В кабине водителя действительно никого не было. Лишь мрачно чернело вдребезги разбитое ветровое стекло.
Настороженно поглядывая на оборванный провод, Александр вернулся к кузову. Аккуратно отцепив от рукава Элины пальцы, запрыгнул внутрь фургона, словно канув в царящий там мрак.
– Тут тоже никого, - гулко донеслось из темноты, - Черт, чем тут пахнет?
Успокоившаяся было Элина заглянула в кузов – и замерла. Пахло. Пахло сильно. Застарелым, концентрированным запахом крови.
– А, черт! – в глубине фургона загрохотало, словно Александр споткнулся обо что-то: толчок, звук падения, короткое сдавленное ругательство, - Ноги разъехались, - зло простонал из мрака эсбеушник, - Что у них тут валяется? – и вдруг изумленное, почти испуганное, - Че-ерт!
Внутри фургона резко вспыхнул фонарь.
Развезенная по полу кровавая полоса словно впрыгнула в кружок света. Держа маленький, но мощный фонарик, Александр низко склонился над распростертым телом:
– Надо скорую, - торопливо крикнул он, его рука скользнула лежащему за ободранный ворот, легла на горло. Он помолчал, вслушиваясь, потом убрал ладонь, - Не надо, - отрицательно махнув выхватившей мобилку Эле, сказал он.