Готовься к войне
Шрифт:
– Да. Или не ловить.
Банкир помолчал и предложил:
– Хочешь, давай закроем контору. Продадим. Финансы надоели. Будем строить супермаркет.
Горохов усмехнулся:
– «Готовься к войне»?
– Да.
– А банк?
– К черту его. Мне, Алекс, надо тратить каждый месяц по двенадцать тысяч долларов, чтоб в семьдесят пять лет умереть нищим стариком.
–
Знаев поискал глазами сына. Виталик, азартно что-то самому себе рассказывая, крутил руль автомата, имитирующего автомобильные гонки. За спиной его кресла в деликатной позе стоял, внимательно наблюдая, мальчик постарше и победнее одетый. Такие мальчики любят бродить по игровым центрам, надеясь встретить знакомого и выпросить немного денег, а не получится выпросить - хоть поглазеть.
– Сын, - сказал банкир, - пусть сам зарабатывает. Собственные деньги всегда слаще, чем папины.
Тем временем Знаев-младший закончил игру и подбежал, возбужденный и мокрый.
– Папа, - крикнул он, - я выиграл три гонки подряд! Я самый быстрый!
– Молодец, - похвалил банкир, с усилием переключаясь.
– Купи мне еще мороженого! И коктейль! Привет, дядя Алекс! А чего вы такие грустные?
– Мы не грустные, - вежливо сказал Горохов.
– Мы усталые.
– Много работали, да?
– Угадал, - сказал Знаев-старший.
– Я не угадывал, - поправил Виталик, надул щеки и вытянул через соломинку сразу половину стакана; шумно отдышался.
– Мне бабушка сказала. Мы вчера до самого вечера с ней говорили. И еще она сказала, чтобы я на тебя не обижался.
– За что?
– За то, что ты много работаешь. Она сказала, что человек должен работать не много и не мало, а столько, сколько нужно. Правда, я не очень понял…
– Твоя бабушка сама много работала, - непедагогично возразил Знаев.
– Чтобы вырастить меня, твоего папу. Чтоб ты знал, ее мама - твоя прабабушка - работала еще больше. Устроилась на завод в тринадцать лет. Подделала документы, приписала себе два года, сказала всем, что ей пятнадцать, - и пошла работать.
– А зачем она подделала документы?
– осторожно спросил Виталик - Это ведь нехорошо.
– С одной стороны, нехорошо. А с другой - наоборот. У твоей прабабушки было пять сестренок. Все младше ее. Шла война. Вот и пришлось идти на завод, чтоб зарабатывать деньги и покупать еду.
– А ты, папа, когда-нибудь подделывал документы?
Банкир быстро подумал и ответил:
– Спроси у дяди Алекса.
– Нет, Виталик, - твердо сказал Горохов.
– Твой папа никогда не подделывал документы. Он честный человек. И он тоже всю жизнь много работал.
– Чтоб вырастить меня?
– уточнил Виталик
– Точно.
– А зачем меня выращивать? Я и так расту. Сам собой.
–
Знаев- младший снисходительно засмеялся.
– Дядя Алекс, вы вообще ничего не понимаете! Мне незачем покупать одежду.
– Тогда откуда у тебя одежда?
– Дядя Герман приносит! У него есть два ребенка. Вадик и Владик. Они мои братья. Двоюродные. Когда они вырастают из своей одежды, их одежда переходит ко мне. Мама говорит, что я обеспечен шмотками на пять лет вперед.
– Ты хорошо устроился, Виталик, - сказал Горохов с завистью.
– Вот и бабушка так же сказала. Что я хорошо устроился. А еще она сказала, что папа на самом деле никакой не банкир.
Знаев- старший изумился.
– А кто же я такой?
– Ты музыкант, - деловито объяснил мальчик.
– Ты пошел работать банкиром, потому что хотел, чтоб у тебя были деньги. Кстати, я тоже хочу быть музыкантом.
– Лучше будь банкиром, - возразил Горохов и подмигнул своему шефу, отчего шеф мгновенно расслабился; значит, его верный помощник не сильно напуган перспективой беседы с сотрудниками милиции; по-прежнему готов к войне за денежные знаки.
– Нет, - серьезно сказал Виталик - Я хочу быть музыкантом.
– Музыкантам нелегко живется.
– Все равно. Я хочу играть музыку.
Знаев- старший ощутил печаль и спросил:
– Какую же музыку тебе хочется играть?
– Я не могу объяснить, - сказал Виталик, подумав.
– Я только знаю, что она очень красивая. Когда я ее слышу, у меня… как бы это сказать? Сразу хорошее настроение.
– И где ты ее слышишь?
Медленно подбирая слова, мальчик ответил:
– Везде. Только она очень тихо играет. И не все время. Иногда утром. Когда я чищу зубы. Иногда в школе, на уроке… Меня Елена Петровна даже один раз отругала. Говорила, что я мечтаю. А я не мечтаю, а слушаю.
– Давно это у тебя?
– осторожно спросил банкир.
– Давно.
– Почему ты мне не сказал?
– Как я тебе скажу, если ты все время на работе? И вообще с нами не живешь?
– А маме говорил?
– И маме, и бабушке.
– И что они?
– Мама удивилась. А бабушка очень обрадовалась. Она сказала, что скоро мы вместе с ней пойдем к учителю музыки. А осенью я буду учиться не только в обычной школе, но и в музыкальной. Как ты, папа.
– Музыкальная школа - это круто, - кивнул Горохов.
– На каких инструментах тебе хочется играть?
Виталик пожал плечами.
<