Готовьте ваши денежки
Шрифт:
«Еще не закончилось, – подумала я. – Еще ничего не закончилось». Нервы сдали, я просто не могла больше молчать:
– Марк, ты же знаешь…
– Женя, перестань, – оборвал он меня.
– Ты все понимаешь… – снова начала я.
– Брось.
– Нам надо поговорить…
– Женя, – Марк обернулся ко мне, – мне и так паршиво без всяких разговоров. Давай доберемся до гостиницы, у нас там остались все вещи. Если ты так хочешь, то там обо всем и поговорим. Следи лучше за дорогой, – добавил он, когда я, не заметив, проскочила на красный свет.
Уставшая, заведенная, напуганная,
– Марк… – начала я, когда «Фольк» замер точно напротив кованых ворот, за которыми начинался гостиничный двор.
– Что?
– Тебе в гостинице появляться не стоит, – выдавила я из себя. На Марка в этот момент я не смотрела.
– Что так? Физиономия не ахти? – вроде как в шутку скривился мужик.
Я все же скосила на него глаза. Да уж… Я ранена, Марк избит – ничего у нас тандемчик получился! Но ладно я! По воле судьбы меня причислили к неприкасаемой касте правоохранительных органов. А вот мой попутчик в глазах местной общественности приобрел статус преступника и проходимца, так что ему в гостиницу и соваться не стоило.
– Или там еще полиция? – прервал мои меланхоличные размышления Марк.
– Может быть… А если и нет, то, думаю, администратор сразу же с ними свяжется…
– И как быть?
– Я войду через центральный вход, а ты… – я призадумалась, впрочем, всего на минуту. – А тебе не привыкать – полезешь через окно, – приняла я решение.
Сказано – сделано! Я вышла из машины и, засунув руки в карманы, зашагала прямо к дверям гостиницы. Марк, крадучись, порысил в сторону окрестного парка.
В холле гостиницы меня встречал знакомый управляющий с беджиком «Петр» на груди. Невозмутимый вид, каменная маска на лице, и только в глазах заплескалось любопытство.
– Добрый день, – улыбнулся он.
Я сегодня совсем не была настроена на любезности и просто попросила:
– Можно ключи от моего номера?
– Конечно, – та же дежурная улыбка.
Передо мной на стол положили ключики, я расписалась в журнале.
Держа спину прямо и старательно делая вид, что все в норме, я поднялась в свой номер, заперлась и, не скинув сапожки, метнулась к окну. Раздвинула шторы, распахнула окно и высунулась на улицу. Внизу стоял Марк – руки в боки, физиономия кислая, перспектива карабкаться наверх его явно не прельщала.
– Все нормально! Залезай! – замахала я ему.
Мужик проворчал что-то под нос, но все же подпрыгнул, ухватился руками за водосточную трубу, дотянулся до подоконника первого этажа и вскарабкался на него.
– Марк, только осторожно! – с замиранием сердца смотрела я на его вялые манипуляции. Несколько раз гладкая подошва ботинок скользила по металлической поверхности, один раз он чуть не сорвался вниз, но все же вскоре, ругаясь, Марк держался рукой за край подоконника нашего номера. Я тут же схватила его за рукав пальто и потащила внутрь. Мужик с трудом закинул ногу на подоконник.
– Мои визиты в номер через окно превращаются в рядовое явление, – сопел и ворчал он. Наконец, не без моей помощи, Марк перевалился-таки через подоконник
– Фух, – выдохнул он.
– Надеюсь, это было в последний раз! Больше никаких остановок, перевалочных пунктов и гостиниц с тобой вдвоем, – категорически заявил он. – Будем ехать до Тарасова без остановок!
– До Тарасова? – встрепенулась я.
– Да.
– Мы едем с тобой в Тарасов?! – голос предательски задрожал.
– Ты что-то имеешь против?
Я не знала, что сказать, как спросить, и поэтому в итоге села рядом с Марком на пол и просто зарыдала. События минувших дней, бессонная ночь, постоянный, ни на минуту не оставляющий меня страх за жизнь тети – всего этого было слишком много для меня одной.
– Просто скажи мне – что с моей тетей?! – сквозь всхлипы спросила я. – Я связалась с ментами, нарушила договор… Теперь Кравец все знает… Что будет? Что будет, Марк? Он ее убьет?!
– Женя. Женечка, Женяшка, да ты что?! – Марк обнял меня за плечи и прижал к себе. А я, вместо того, чтобы оттолкнуть его, заставить сказать всю правду, прижалась к нему, ухватилась за воротник пальто и так горько заплакала, как никогда до этого. Я слишком сильно боялась за жизнь тети Милы, чтобы и дальше притворяться, делать вид, что мне все нипочем…
– Кравец убил Эда, ему ничего не стоило расправиться и с Ником. Что теперь будет с моей тетей? Марк, что? Скажи мне!
– Кравец убил Эда и Ника? Кто тебе сказал такую чушь? – отстранил меня Марк. – С чего ты вообще взяла, что Эд убит?
– Я знаю! Это точно! Я была у него! Я была в квартире у художника! Поехала к нему, когда мы были еще в Зеленограде и первый раз попались в лапы Давыдова. Тогда меня отпустили, а ты остался у них.
Я слишком долго молчала и копила в себе эту информацию. Теперь меня было просто не остановить. Что бы ни было дальше, но сейчас я хотела высказать Марку все.
– …я не знала, что мне делать, как быть, и тогда я поехала к Эду. А его убили! Понимаешь? Убили! – я перешла на крик. – Его закололи шилом. Прямо в сердце. Его убили точно так же, как и Ника! Понимаешь?
– Женя, успокойся. Кравец никого не убивал, – пытался вразумить меня Марк, но куда там…
– Кравец просто убирает свидетелей! Сначала художник, которому он заказал копию картины, чтобы водить за нос Давыдова. Потом Ника, который должен был путать следы. Кто следующий? Кто? Моя тетя? Я? Ты?
Я так увлеклась своей тирадой, что пропустила момент, когда Марк принес мне полную рюмку коньяка и снова сел рядом со мной на пол.
– Держи, – сунул он мне емкость.
Я залпом выпила спиртное и даже не поморщилась. А что, в моей ситуации только и оставалось, что напиться.
– А теперь скажи мне: с чего ты взяла, что Эда и Ника убил именно Кравец?
– Мне Эд говорил. Когда мы первый раз были у него, художник просил меня помочь ему связаться с полицией, говорил, что если с ним что-то произойдет, то это будет дело рук именно Миши Кравца. Да тут и думать нечего – кому еще, кроме Кравца, выгодна смерть этих людей? Только у него был мотив, поэтому мне страшно. Мне очень страшно за мою тетю… Марк, ты знаешь, что с ней? Где она?