Говорящий от Имени Мертвых. Возвращение Эндера
Шрифт:
– Спрашивай! Спрашивай все!
– Как могу я рассказать о вас? Я Говорю только о тех, кто уже умер.
– Но мы мертвы! – прокричал Человек. Миро никогда еще не видел его таким взволнованным. – Нас убивают каждый день. Люди заселяют миры. Их корабли идут через ночную тьму от звезды к звезде, они сеют, заполняют все пустые места. А мы сидим здесь, на нашей маленькой планетке, и видим небо, а в небе – людей. Люди построили свою глупую ограду, чтобы не пустить нас к себе, но это ерунда. Небо – вот настоящая ограда! – Человек подпрыгнул вверх,
Он подбежал к ближайшему дереву, взлетел по стволу (Миро не видел, чтобы кто-то взбирался так высоко), оттолкнулся и прыгнул вверх. На секунду он словно завис в воздухе, потом сила тяжести швырнула его обратно на твердую землю.
Миро почувствовал, как сила этого удара отбирает у него дыхание. Голос кинулся туда, где упал Человек. Миро – за ним. Свинкс не дышал.
– Он умер? – спросила позади Кванда.
– Нет! – выкрикнул какой-то свинкс на мужском языке. – Ты не можешь умереть! Нет, нет, не-е-ет! – Миро обернулся: кричал Листоед. – Ты не можешь умереть!
Потом Человек поднял еще дрожащую руку и коснулся лица Голоса. Глубоко вздохнул. А потом заговорил:
– Ты видишь, Голос? Я готов умереть, только бы взобраться на стену, закрывающую от нас звезды.
За все годы, что Миро общался со свинксами, за все годы контакта до его рождения свинксы никогда не заговаривали о межзвездных путешествиях, никогда не спрашивали о них. И только теперь Миро понял, что все вопросы, которые они задавали, были так или иначе связаны с тайной космических перелетов. Ксенологи и не могли понять этого, ибо знали – и не сомневались в своем знании, – что свинксы настолько далеки от того уровня культуры, при котором перелеты становятся возможны, что пройдут тысячи лет, прежде чем у них возникнет эта идея. Но все эти вопросы о металле, о двигателях, о летающих машинах… Свинксы пытались узнать, как строить межзвездные корабли.
Человек, все еще сжимая руки Голоса, медленно поднялся на ноги. Миро подумал, что за все годы контакта со свинксами ни один не пытался взять его за руку. Ему стало обидно, и он очень позавидовал Голосу.
Теперь, когда все поняли, что Человек не погиб, остальные свинксы столпились вокруг Голоса. Они не толкались, просто каждый хотел стоять рядом.
– Корнерой говорит, что Королева Улья знает, как строить корабли, – сказал Стрелок.
– Корнерой говорит, что Королева Улья научит нас всему, – добавил Чашка. – Искать металл, добывать огонь из камней, делать дома из черной воды. Всему.
Голос поднял руки, обрывая их бормотание.
– Если бы вас всех мучила страшная жажда и вы увидели бы, что у меня есть вода, вы бы стали молить меня о глоточке. А если я знаю, что вода отравлена?
– Нет зла в том, чтобы строить звездные корабли, – ответил Человек.
– К звездным кораблям ведет множество путей, – сказал Голос. – Одни хороши, другие очень плохие. Я дам вам все, что смогу, все, что не уничтожит вас.
– Королева Улья обещает! – крикнул Человек.
– Я тоже.
Человек наклонился вперед, притянул к себе голову Голоса за волосы и уши, почти прижал его лицо к своему. Миро никогда не видел, чтобы свинксы намеренно причиняли боль. Это было то, чего он боялся, – решение убить…
– Если мы рамен, – прокричал Человек прямо в лицо Голосу, – тогда мы должны решать, а не вы! А если мы варелез, тебе лучше убить нас всех прямо сейчас, как ты убил когда-то всех сестер Королевы!
Миро обалдел. Он еще мог понять, почему свинксы решили, что именно этот Голос и написал книгу. Но как они умудрились прийти к невероятному заключению, что он также ответствен за Ксеноцид? Они что, считают его чудовищем Эндером?
А Говорящий от Имени Мертвых сидит и молчит, глаза закрыты, слезы текут по щекам, словно в безумном обвинении Человека есть хоть какая-то доля правды.
Человек повернул голову и обратился к Миро.
– Что это за вода? – прошептал он, касаясь мокрой щеки Голоса.
– Так мы показываем, что нам плохо и больно, что мы страдаем, – объяснил Миро.
Мандачува вдруг закричал. Страшный крик, вопль умирающего животного. Миро никогда не слышал его раньше.
– А вот так это делаем мы, – все еще шепотом сказал Человек.
– Ах! Ах! – кричал Мандачува. – Я уже видел эту воду раньше! В глазах Пипо и Либо я видел эту воду!
Один за другим присоединялись свинксы к скорбному крику. Вой заполнил поляну. Миро был испуган, удивлен, взбудоражен. Он не понимал, что все это значит, но свинксы вдруг обнаружили эмоцию, которую скрывали от ксенологов сорок семь лет.
– Они оплакивают папу? – спросила Кванда. Ее глаза тоже блестели от возбуждения, а наэлектризованные страхом волосы растрепались.
Миро произнес то, что ему внезапно пришло в голову:
– До сегодняшнего дня они не знали, что Пипо и Либо плакали в минуту смерти.
Миро не знал, что чувствовала и думала Кванда. Он только видел, как она отступила назад на несколько шагов, споткнулась, упала и заплакала.
М-да, появление Голоса явно внесло некоторое оживление в их будни.
Миро опустился на колени рядом с Голосом. Тот сидел, опустив голову, уперев подбородок в грудь.
– Голос, – позвал Миро, – como pode ser? Как может быть, что вы первый Голос и одновременно Эндер? N~ao pode ser?
– Она рассказала им намного больше, чем я думал, – прошептал тот.
– Но Говорящий от Имени Мертвых, тот, что написал книгу, был самым мудрым из всех, кто жил в эпоху звездных перелетов. А Эндер – убийца, уничтоживший народ, целую расу рамен, которые могли научить нас всему…
– Оба они люди, – ответил Голос.
Человек подошел к ним и процитировал «Гегемона»:
– «Болезнь и исцеление – в каждом сердце. Смерть и спасение – в каждой руке».
– Человек, – сказал Голос, – пусть твои братья не оплакивают то, что сделали в неведении.