Грааль

Лоухед Стивен Рэй

Итак, я начинаю.

Семь долгих лет мы воевали против саксов — семь лет терпели лишения, страдали, мучились и умирали. С помощью Быстрой Верной Руки и под командованием Артура мы, в конце концов, победили. Даже маленькие дети знают, как британские воины построили стену на холме Бадун и сумели уничтожить дерзкого захватчика. Что толку говорить о том, что все и так знают? А вот о чем забыли, так это о том, что едва мы перевели дух после победы при Бадуне, на нас обрушилась орда вандалов. Сражаясь сначала в Иерне, а затем в Британии, мы преследовали Амилькара, этого жадного боевого вепря, по всему

Логрису, и в конце концов он пал.

Эта ныне забытая война длилась недолго, но бедствий и разрушений она принесла едва ли не больше, чем все сражения с саксами вместе взятые. Почему беда никогда не приходит одна? Вместе с вандалами на нас обрушились чума и засуха. Тем, кто ворчит и жалуется на трудности правления Пендрагона, хорошо бы помнить, что Артуру приходилось сражаться сразу с тремя напастями, а не с одной. Говорите, что и другим королям приходилось сражаться одновременно с тремя врагами? Ну, покажите мне таких. Не можете? Тогда заткнитесь! На всех не угодишь. Проходит время, и обязательно находятся обвинители. Они говорят о потерянных землях и прочем подобном, а я считаю, что Артур выбрал наилучший путь.

Но теперь все кончено. Бесполезно стонать и сожалеть. Если бы нынешние недовольные знали Британского Медведя, они бы поняли, что их нытье только укрепляет его позиции.

Знакомый враг лучше коварного друга, а мы насмотрелись на коварных друзей. Острову Могущественных лучше без таких, как Кередиг, Моркант, Брастиас, Геронтий, Уриен и их мятежные сородичи, от которых одни проблемы. Черт побери их всех, говорю я. О них забыли, и поделом!

Где они были, все эти так называемые сомневающиеся, когда Артур сражался с вандалами? Уриен и Брастиас думали только о том, как бы им добраться до власти Верховного Короля, но тогда, на пропитанном кровью поле битвы, я что-то не слышал их голосов. Геронтий горазд подстрекать других на мелкие пакости, но кто видел отважного Геронтия на переднем краю битвы? Я не видел.

Со времен Великого Константина в Британии не видели такого войска, как то, что собрали мы — двадцать тысяч человек! пятнадцать тысяч лошадей! Но сколько бы нас не было, а в тот день Артур вышел с врагом один на один, а вот изменники-лорды куда-то подевались. Что ж, они сделали свой выбор. Да будет так. Но вместо того, чтобы оскорблять Небеса своими жалобами, лучше бы им воздать хвалу за то, что им есть чем жаловаться, и что они вообще дышат.

Артур дорого заплатил за мир, которым мы наслаждаемся сейчас. Его унесли с поля битвы, а вместе с ним унесли и наши сердца, и солнце, и звезды, ибо без Артура нам предстоял путь во тьме.

— Они отвезли его в Инис Аваллах, — сказал Рис, его лицо посерело от усталости и беспокойства. — Если вы знаете какие-нибудь молитвы, молитесь. Ибо если Артуру дано исцелиться, то это возможно лишь в святом месте, и ни в каком другом.

Мудрый Эмрис лучше всех знал, что делать. Рис передал последний приказ Артура:

— Отведите вандалов на север, отдайте им земли мятежных лордов. Тамошних британцев изгнать, поселения отобрать, а винят они пусть своих неверных хозяев.

И вот вандалы ушли. Наступил мир, и завоевал его Артур. Мы разделили войско; Бедивер, Кай и я провожали нового вожака вандалов Мерсию с его людьми в земли, дарованные им Артуром на севере. Кадор и остальные кимброги — так звал Артур своих друзей сердца, — наблюдали, как предатели со своими последователями покидали берега Инис Прайден, оплакивая конфискованные земли.

Нас было много, мы устали от боев, и потому двигались на север неспешно, сопровождая орду вандалов, с трудом находя по пути воду. Вот с этим действительно возникали сложности. С каждым днем засуха усиливалась, земли изнывали от жары. В пути нам попадались крепости, покинутые жителями, бежавшими в Арморику, — но еще больше ввергали в уныние крепости сожженные, разоренные и разрушенные чумой.

Мы видели много страданий, но еще горше нас угнетала мысль о том, что придется сгонять с земли честных британцев. О, это очень, очень непросто — сказать человеку, чтобы он оставил свой дом, а все его труды пошли прахом лишь потому, что его негодяй-лорд нарушил присягу Верховному Королю. Проще уж сразу прикончить такого человека; клянусь, это добрее.

Мне очень не нравилось задание короля и я молился, ища способ избежать того, что должно быть сделано. День за днем, пока мы шли, вернее, тащились, с вандалами на север, я молил Бога о чуде.

И на мою молитву ответили, пусть не чудом, но весьма удачным решением. Однажды ночью, на шестой или седьмой день после того, как мы покинули наш лагерь возле Каэр Глоу, Мерсия с рабом-переводчиком подошли к шатру Бедивера. Вообще-то, этот шатер принадлежал Артуру, и Бедивер взял его с собой в память о короле. Мы отдыхали после очередного тяжелого дня.

— Чего они еще хотят? — проворчал Бедивер.

Мне, как и ему, хотелось лишь одного — чтобы поскорее кончился этот трудный день.

— Я разберусь, — пообещал я, рассчитывая отослать посетителей побыстрее. — Сиди, брат, я справлюсь.

— Ладно, я сам, — вздохнул Бедивер. — Надо выяснить, что там у них приключилось. Мы и так два дня не виделись, пусть расскажет.

Смуглый темноволосый Мерсия приветствовал нас обычным порядком, ударив кулаком в грудь. Бывший священник Хергест заговорил почти одновременно с Мерсией:

— Приветствую, друзья.

— И тебе привет, — довольно мрачно откликнулся Бедивер. Позади был трудный день, так что никакого энтузиазма в голосе моего друга не было и в помине.

— Садитесь, если хотите, — пригласил я без особого радушия. — Я бы предложил тебе чашу, чтобы мочить горло в такой знойный день, но нам нечего в нее налить. — Я нарочно сделал упор на воде, чтобы пресечь разговоры, возникавшие каждый день. Вандалы хотели больше воды. То, что у нас было, неизменно делилось строго поровну между всеми, и больше взять было негде.

— Да, жарко, — сказал Мерсия на нашем языке. Его речь, хотя и корявая временами, быстро улучшалась. Без сомнения, Хергест оказался хорошим учителем.

— Земле нужен дождь, — вздохнул Бедивер, откидываясь на спинку походного стула.

— Мой народ жаждет, — прямо сказал Мерсия.

— А я тебе что, фонтан? — раздраженно отреагировал Бедивер. — Это засуха, видишь ли. Все хотят пить.

Мерсию этот выпад не смутил. Он взглянул на Хергеста, который произнес несколько резких слов на его родном языке. Вандал лишь кивнул и разразился длинной речью, на этот раз на своем языке.