Грабители

Старк Ричард Уэстлейк

Рабочие действовали быстро и умело, но все же на упаковку каждой картины уходило много времени. Картину осторожно снимали со стены и укладывали полотном вниз на мягкие чистые прокладки в неглубокие деревянные ящики. Дополнительно по краям укладывали еще слой упаковочного материала, кроме того, слой – наверх, и только после этого крышку ящика скрепляли болтами и гайками. Название картины было заранее написано на крышке и боковых стенках ящика. После окончания всей операции название упакованной картины отмечалось в двух списках, один из которых находился у представителя фонда, а другой – у представителя страховой компании. Затем ящик переносили поближе к дверям и ставили на грузовую платформу, которая стояла в ожидании, пока не будут упакованы и готовы к отправке все картины. Во время упаковки картин никому

не разрешалось выходить из галереи или входить в нее.

На упаковку ушло три часа, работу закончили только к половине двенадцатого. После чего один из экспертов по транспортировке доложил о выполнении задания представителю фонда, а тот передал эту новость детективу из городской полиции, который в свою очередь позвонил в участок и сообщил, что они готовы приступить к следующему этапу операции.

Теперь предстояло загрузить картины в трейлер. Крупная общенациональная компания по перевозке и хранению грузов предоставила по договору о краткосрочной аренде сверхмощный красный тягач с длинным серебристым трейлером, к задней стенке которого крепилась лесенка. Изнутри стены и пол трейлера были обиты темно-зеленой тканью, а к крюкам, вмонтированным в стенки трейлера, прикреплялись длинные канаты, с их помощью привязывали груз, чтобы не повредить его при перевозке. Водитель, работавший в компании, специализировался на транспортировке только произведений искусства. Сейчас он праздно сидел в машине, подогнанной вплотную к погрузочной платформе еще в десять часов вечера, слушал по транзистору концерт легкой музыки, транслировавшийся индианаполисской станцией, и читал одновременно последний роман Тревиса Мак-Ги. Лязг открывшейся двери погрузочной платформы ненадолго оторвал его от событий, развертывавшихся на побережье Флориды, но когда он увидел в левое боковое зеркало своей кабины, что это всего лишь началась погрузка ящиков с картинами, он снова углубился в свою книгу.

До начала погрузки двери трейлера были заперты, а ключ находился у одного из представителей фонда. Он сам отпер их, а когда двери раскрылись, к погрузочной платформе подъехала патрульная машина индианаполисской полиции и остановилась поблизости. Детектив, находившийся в здании, спрыгнул с платформы и подошел к патрульным, сидевшим в машине.

Местные грузчики разгружали этот трейлер, когда картины доставили в город, сейчас они проделывали ту же операцию; но поскольку они только второй раз имели дело с подобным трейлером и грузом, они четко исполняли инструкции двух экспертов, по транспортировке, указывавших им, в какой последовательности и в каком положении следует грузить упакованные картины. Погрузив ящики в трейлер, они привязывали их особым способом вмонтированными в стенки трейлера канатами. Когда работа была закончена, трейлер был загружен точно так же, как десять дней назад, когда картины доставили в город.

Пока шла загрузка трейлера, патрульная полицейская машина стояла рядом, а пятеро охранников окружили погрузочную платформу, наблюдая за работой и напряженно вглядываясь в окружающую темноту. В Индианаполисе в будние дни спать ложатся рано, а здание, где разместилась временная картинная галерея, находилось на боковой улице; с наступлением темноты движение по ней практически прекратилось.

Из-за тех мер предосторожности, которые следовало применять, и специальных инструкций, которым полагалось неукоснительно следовать, на погрузку картин в трейлер ушло не меньше часа. Был уже почти час ночи, когда двери трейлера наконец закрыли и представитель фонда запер их, крикнув шоферу, чтобы он включил охранную сигнализацию – сирену, которая начинала выть, как койот, если кто-нибудь пытался открыть трейлер без ключа, хранившегося у представителя фонда.

Когда двери трейлера закрыли, двое охранников прошли до угла улицы, обогнули его и минуту спустя вернулись в двух темно-зеленого цвета «плимутах», арендованных фондом, как и грузовик, на время турне. Еще два охранника уселись на передние сиденья каждого «плимута», а пятый вскарабкался в кабину грузовика, к шоферу. Двое представителей страховой компании уселись на задние сиденья «плимутов», представитель фонда и эксперт по транспортировке произведений искусства заняли свободные места на задних сиденьях «плимутов», оставив одного представителя фонда и одного эксперта по транспортировке

на месте: они путешествовали сами по себе и должны были прибыть в Сан-Луис приблизительно за час до основной компании, чтобы убедиться в готовности к приемке ценного груза.

Такое представление разыгрывалось каждый раз, как картины перевозили из одного города в другой; это был уже шестой по счету город, но большинство участников занимались перевозками произведений искусства не первый год, и вся процедура давно превратилась для них в знакомую и порядком надоевшую рутину. Они проделали те же самые операции, что перед отправкой груза в Индианаполис, и проделывали подобные операции уже много-много раз.

Теперь местные грузчики уехали так же, как и организатор выставки. Местный детектив уселся на заднее сиденье патрульной полицейской машины, и водитель грузовика, прогрев мотор, помогая себе мощным движением плеч, повернул руль. Трейлер не спеша оторвался от погрузочной платформы и выехал на улицу. Колонну возглавляла патрульная полицейская машина, за ней следовал «плимут» с двумя охранниками, представителем фонда и экспертом, за ними следовал трейлер, а замыкал колонну второй «плимут», также с двумя охранниками и представителями страховой компании. Караван из четырех машин медленно проехал по Меридиан-стрит и выехал на магистраль номер 70, соединявшую между собой штаты. Кортеж направился по ней на запад, и, когда они достигли границ города, один из полицейских в патрульной машине сообщил об этом по радио в полицейское управление штата, находившееся всего в миле-другой от шоссе.

В полицейском управлении все было приведено в боевую готовность, ждали только звонка. На границе города местных полицейских сменила машина полиции штата, а патрульная машина, развернувшись на Моррис-стрит, вернулась домой.

Кортеж ехал со скоростью сорок пять миль в час, ниже установленного полицией предела, но с максимальной скоростью, разрешенной фондом и страховой компанией. Поскольку от центра Индианаполиса до центра Сан-Луиса двести пятьдесят миль, на дорогу отводили шесть часов; по расписанию они должны были прибыть в Сан-Луис к семи часам утра, с тем чтобы немедленно начать разгрузку. На разгрузку и развешивание картин отводилось четыре часа, так что до пресс-конференции, назначенной на час дня, и коктейля, запланированного на четыре часа, оставалась уйма резервного времени. Пока все шло строго по расписанию.

До Терре-Хаута семьдесят пять миль, а после него еще десять – до границы штата Иллинойс. Первую полицейскую машину у Кловердейла, приблизительно на полпути к Терре-Хауту, сменила другая. В столь поздний час движение по шоссе практически прекратилось, мимо них проносились только такие же громадные трейлеры, обслуживающие дальние перевозки; некоторые ехали еще медленнее, чем конвой, но из-за слишком тяжелого груза, а не по требованию страховой компании.

Объезд в сто шестьдесят пять миль шел через штат Иллинойс, от Терре-Хаута, штата Индиана, до Сан-Луиса, штата Миссури. Полицейская машина штата Иллинойс брала на себя охрану груза у города Стейт-Лайн, таким образом в пути груз охраняли четыре разные машины, они менялись приблизительно через каждые сорок миль.

В половине пятого утра патрульная полицейская машина штата Иллинойс, С-562, управляемая полицейскими Джарвисом и его напарником Мак-Эндрюсом, выехала на шоссе номер 70 с 40-й магистрали у Блафф-Сити. Полицейский Мак-Эндрюс связался по радио с полицейской машиной, сопровождавшей в настоящий момент бесценный груз, и узнал, что конвой прибудет к 93-й миле по шоссе приблизительно через десять минут. Стоянка, используемая только для государственных машин, находилась дальше этой отметки; полицейский Мак-Эндрюс информировал своих коллег, что они будут ожидать их на этой стоянке.

До стоянки оставалось буквально две минуты езды, но когда они туда подъехали, то увидели машину.

– В чем дело, черт возьми? – сердито спросил полицейский Мак-Эндрюс. – Ведь частные машины не имеют права пользоваться этой стоянкой, здесь не положено останавливаться.

– "Шевроле" пятьдесят восьмого года, – с презрением сказал полицейский Джарвис. – Старый Драндулет, давно снят с выпуска, ему вообще не место на дорогах. Может, машина сломалась, вот и запихнули ее сюда.

– Не положено ей находиться здесь, – повторил полицейский Мак-Эндрюс.