Град разбитых надежд
Шрифт:
— Убей! — стенал и умолял Змей, когда белые линии окутали его. — Нет! Нет! Что ты делаешь?
— Проделываю с тобой обратный фокус. Ты со мной сотворил свой, я теперь с тобой — свой, — усмехнулся Джоэл, и отчего-то прозвучало знакомым тоном Ли, точно любимые жили теперь внутри его души, звучали в его сердце голосами, как и голоса всех, кого поглотил Змей. Они обретали свободу и покой, растворяясь белыми линиями, уходя в иные миры.
— Джоэл, что ты делаешь? — непонимающе воскликнул Каменный Ворон, когда огромная туша древнего асура вдруг начала уменьшаться, сваливаться и уплотняться, как спутанный колтун волос, в который ныне превратились остатки черных линий. Вокруг новый мир расцветал ярким светом лилового солнца, больше не осталось гадкой желчной раскраски небес. Они освобождались от гнета черной тучи по имени Змей.
— Даю ему то, что он заслужил, — объявил Джоэл, когтями Белого Дракона сворачивая клубок внутри тюрьмы черных линий. Из нее мерцаньем доносился мерзкий красный отблеск, будто кого-то расплющило заживо в тесном ящике. Но Змей Хаоса все еще оставался живым, он метался в своей новой тюрьме, а Джоэл лишь загадочно улыбался, его задумку не понял даже Страж Вселенной, застывший посреди пространства белых линий.
— Что? Что ты сделал? Человек? — поразился он.
— Человек? — воскликнул Змей Хаоса, постепенно освобождаясь от кокона.
Джоэл, все еще в облике Белого Дракона, мягко спустился на землю и уже там, повинуясь одной своей воле, легко и спокойно принял свою привычную форму. Старый коричневый плащ покрывал плечи, на голове появилась сгоревшая в мансарде треуголка, подарок Ли. Даже меч Нейла Даста висел в ножнах у бедра, зато нанесенные раны бесследно пропали.
Он преобразился, переродился в другой сущности и все же остался собой, одинокий Белый Дракон, мастер белых линий, потерявший всех, немо плачущий за мир. Или даже миры. А перед ним стоял плененный Змей Хаоса, его антипод, его темный близнец из кошмарных снов. Стоял со скованными руками, как обычный пленник Цитадели, арестованный за неподчинение законам Вермело. Таким его хотело видеть сознание Джоэла-человека, таким его воплотила сила Белого Дракона.
Змей превратился в сутулого человека лет пятидесяти, облаченного в черный сюртук, тощего, хромого, с нездорово серой кожей. И только узкие разноцветные глаза с веретенообразными зрачками напоминали о том, кем он был.
— Что ты… что ты собираешься делать? — прошептал Змей, когда Каменный Ворон торжествующе взмахнул крыльями. И в пространстве белых линий вдруг возник двухэтажный дом с гризайлью, изображавшей сражение рыцаря и дракона, как из древней легенды. Рыцарь на коне пронзал изрыгающего пламя дракона сияющим копьем. Поединок едва ли напоминал то, что случилось за стеной.
— Отныне ты будешь заперт здесь. Это антикварная лавка. А ты тот еще антиквариат, — усмехнулся Страж Вселенной, вталкивая слабо упиравшегося Змея в недра новой лавки. Похоже, она прилетела прямиком из Квартала Торговцев.
Джоэл вошел следом, осторожно, чтобы не задеть многочисленные товары — старинные книги, клетку со спящим попугаем, огромные напольные часы и все прочие роскошные атрибуты бессмысленной пыли.
— Ты превратил меня в человека?! — обескураженно озирался Змей, щелкая зубами на Джоэла. — Почему?
— Почему не убил? — поинтересовался Страж Вселенной. — Не ожидал от тебя такого милосердия.
— Потому что нет доли тяжелее, чем быть человеком, — оскалился Джоэл, и в тот миг в нем вновь пробудился Белый Дракон, взорвался новой вспышкой боли, новым ярким воспоминанием о Джолин и Ли, о тех, кого он не сумел вернуть, даже обретя неземную великую силу.
— Что ж… Это даже неплохо. Я сохраняю баланс, — недовольно подчеркнул свою значимость Змей.
— А он прав, без него осколки Миров Хаоса разрушатся. Ты поступил мудро, Джоэл, — кивнул Страж Вселенной. — Иначе пришлось бы искать другой способ вытащить и сохранить все пятнадцать миров.
— Белый Дракон… Белый Дракон, тебя обманули! Я бы подарил тебе все миры, я бы подарил тебе твою невесту, твою Джолин, — вертелся со связанными руками тщедушный человек, в котором едва ли угадывался древний асур.
— Ты бы сделал его своим рабом, не более того, — осадил Страж Вселенной. — Джоэл, ты знаешь, как звучит пророчество на самом деле? Белым Драконом становится тот, кто в борьбе со Змеем Хаоса теряет всех, кто ему дорог, но выходит победителем в личной битве против отчаяния.
— Так ты хотел, чтобы я все потерял? — с горечью стукнул кулаком по столу Джоэл, взметнув пыль с зеленого сукна. Он не мог понять, почему Страж Вселенной выбрал именно антикварную лавку, наверное, просто подшутил над давним врагом, решил упрятать его вместе с другими опасными реликвиями, которые загадочно мерцали на стенах — разноцветные камни, в которых пульсировали смутные силуэты, странные кольца, которые предлагалось носить только на цепочках. И от них исходил смутный зов, словно все они ожили, почуяв заточенный в человеческом теле оплот черных линий. Вероятно, Страж Вселенной давно подготовил эту темницу. Не хватало одного — победы. Но для Джоэла она досталась слишком дорогой ценой.
— Нет. Я не знал, что это будешь ты. Я взывал ко всем в Вермело, но услышал только ты. И Нейл Даст, но он уже был слишком стар, — объяснил Страж Вселенной. — Теперь ты Белый Дракон, Страж Миров Хаоса.
— Ну, здравствуй, Белый Змей, — усмехнулся древний асур, устало прислоняясь к оконной раме обширной витрины, в которой маячили клетки с чучелами птиц.
— Отвечай, как мне спасти Ли и Джолин? — угрожающе придвинулся к нему Джоэл, припечатывая к стене. Он все еще ждал подвоха, ждал, что древние сущности играют с ним. Но Змей-человек изменился в лице, теперь в его живой мимике угадывалась неподдельная печаль. Да он тоже скорбел, как человек, совершенно искреннее и неподдельно! Не верилось, и все же новое чутье стража белых линий не могло подвести.
— Никак! То, что умерло, не воскресает. Спроси у Стража Вселенной, если мне не веришь, — отводя взгляд разноцветных глаз, ответил он.
— Это ты убил их!
— Не я! — плаксиво простонал Змей, мотая головой. — Это был Бифомет Ленц. Я бы не посмел убить собственную дочь!
Джоэл замер, сглатывая ком в горле. Изумление пригвоздило его к рассохшимся доскам пола. Пульсирующая сила Белого Змея замерла, погасла на мгновение, чтобы обрушиться новой волной нестерпимой боли и неверия:
— Что? Она была дочерью Ленца.
— Нет… Невеста Хаоса, дочь Змея, асур… Но не дочь Ленца, — вздохнул Змей, бессильно опускаясь на ближайший стул с витыми ножками и закрывая лицо руками, совсем по-человечески. — Моя дочь. Моя Джолин, дочь великого асура. Да, я явился ее матери в образе Бифомета, я надеялся, что она вспомнит меня, вспомнит свою сущность.
— Ее мать тоже была Змеем? — вздрогнул Джоэл. Теперь он понимал, из-за чего несчастную Джолин так мучил Бифомет Ленц: он чувствовал, что воспитывает чужого ребенка, подменыша асуров. Но любимая все равно не была виновна в своем происхождении, о котором даже не узнала. Не успела.