Град Темных Вод
Шрифт:
— Давно ли я котейку называла бесполезным мехом и барсеткой? — со вздохом ответила гномке адептка. — А теперь мех — топ ДПС [8] , а меньше пользы, чем от меня — только от моего пета. Который вообще ни хрена не делал.
Рэй не поленился, убрал кинжалы из рук, потрогал лоб Хэйт, за что чуть не огреб, а то ишь — повадились руки к ней тянуть, то куратор, то всякие любители ножичков и острых ощущений!
— Здоровая? — участливо спросил убивец. — Твоя новая аура — это не огонь, это чистый напалм. У меня
8
DPS сокращение от англ. Damage per second — урон в секунду. Количество повреждений, наносимых игроком в секунду. Реже обозначает самого персонажа, заточенного под нанесение повреждений.
— А скелетонов в поле фугасом кто подорвал? — поддержал Рэя Монк. — Как почти что доктор, выписываю тебе успокоительное — ты полезна.
— Узбагоительного ей, — презабавно надула щеки Маська. — Хэтти, помнишь, я обещала, что мы отомстим за все вредной тете? Пушистая моя, этот день настал!
— Пойдемте остальные хари валить, — махнула рукой Хэйт.
Вроде бы ее «отпустило».
Два других уродца «разбирались» дольше, у прекрасного умения снежного барса был получасовой откат. Пока перемещались от моба к мобу, Маська поделилась, что именно ради «глушилки» магии выбрала этот тип питомца.
Обосновано ею все было довольно логично: против «невидимок» у нее имелась «суть вещей», с прочими бойцами ближнего боя она полагалась на оглушения, верный щит и добрую секиру; лучники по латам бьют так себе, механика игры работает на гному — и добежать под обстрелом до равного по уровню лука она должна, а там уже жертва и охотник поменяются местами; маги же — самые противные соперники представителям подгорного народа, это наглядно продемонстрировала Масе первая же встреченная «тряпочка-мистик» (на этой части обоснования Хэйт закашлялась). Окончательно убедила малую в собственной правоте встреча с метеоритом в орочьих степях — и ПК-шником, его запустившим.
— Я всякий раз, как кричу Хэтти: «Глуши!» — представляю, как она этому гаду кишки на когти наматывает, — призналась гнома, когда с третьим ликом было покончено. — И не надо поминать Барби, можно подумать, кроме нее никто не ругается, не повышает голос, не…
— А-а-а-а-а-а-а! — истошный женский крик не дал малой закончить мысль.
Они рванули на крик, не сговариваясь. А когда добежали, так же резко остановились: спешить на помощь было некому. Над торговым рядом парила баньши или, по системной подсказке, Глашатай Мира Мертвых.
— …! — озвучила, похоже, общую мысль Хэйт.
И вызвала окно характеристик. Долго откладываемому, забываемому (причем даже в такие решающие моменты, как схватка с Таришей) распределению свободных очков характеристик пришло самое время.
Десять за тридцатый уровень (это «постарались» лики), двадцать из Дневника Мудреца, и тридцать, еще в Обители Бестий полученные. «Склеротичка», — ругнула себя адептка без особых эмоций. Все эмоции пришлись на долю Глашатая — элитки сотого уровня.
«Жаль, ума мне это не добавит», — Хэйт, зачислив все до единого очки в интеллект, вздохнула.
С заковыристыми заданиями и необычными локациями она начала уходить от схемы, на которую опирались ее расчеты с самого старта игры. Не льстя себе относительно способностей высчитывать сложные формулы, она ввела в «калькуляторе» стат простейшее соотношение 3:2:1, где 3 — это интеллект, 2 — живучесть, 1 — выносливость, исходя из «чистых» стат, без учета экипировки. Показатель мудрости предполагалось держать между интеллектом и живучестью, а ловкостью и силой пренебречь, подкачивая оные только тренировками или в бою, от случая к случаю. Для мистика с упором на соло-игру эта схема (с добавлением одежды и оружия под уровень) выглядела рабочей, удачной для большинства ситуаций.
«Что было у Бестий, не стоит и вспоминать», — Хэйт качнула головой, не без жалости думая о тех «подарочных» очках характеристик, что ей достались за достижения в залах стихий и которые она ухнула в непрофильные ловкость и силу. «Пришло, ушло, проехали, забыли».
Глашатай Мира Мертвых никуда не делся, но вопить перестал.
— Сюда бы неписей из-за стены, — проговорила гнома, обходя по дуге парящего моба. — Пригодились бы.
— Может, отступим? — невесело спросил Монк. — Не здорово будет вас всех подставить.
Рэй вдруг засмеялся.
— Как-то раз на берегу реки я наткнулся на девчонку, жующую траву. От безнадеги — на нее лезла элитка, а девчонка была пустая, ни маны, ни хп.
— Заткнись, — процедила сквозь зубы Хэйт, живо вспомнив костюмы Бестий, усеянные шипами: голова Рэя прекрасно смотрелось бы на тех шипах…
— Та травоядная девчонка не сбежала, а ее расклад был хуже нашего. Не затащим Глашатая и помрем, тогда…
Закончить мысль убивец не сумел.
— Весело, весело, весело! — восторженно возвестил «глас с небес». — А умрут все?
— Лицо — рука! — с каким-то нездоровым видом прокомментировал появление феечки Монк.
— Письмо в такое время? — отрешенно вопросила адептка.
— Письмо? Писем нет, — летучее чудовище пожало плечами и исчезло в черничной кляксе.
Баньши, смирно нарезавшая круги над навесами торгового ряда все это время, с исчезновением феи раскинула призрачные руки и громогласным, мужским почему-то голосом (не вязавшимся с женским криком совершенно) провозгласила:
— Три и один. Мир Мертвых в своем праве. Проклятие пало!
Глашатай воспарил над поселением, огласил всю округу еще одним воплем и растаял в воздухе, будто его и не было.
— И что это было? — Маська замотала головой.
— Посланница. Личная. Оборзевшая. А потом какая-то белиберда от моба про проклятие, — устало отозвалась Хэйт. — Монк, квест обновился?
— Нет.
— Возвращаемся за стену, — в голосе Рэя усталость тоже улавливалась. — Обсудить то, какие мы везунчики, можно и там.
— Вся эта ночь — чистый сюр, — поделилась соображением адептка.