Градгродд. Сад времени. Седая Борода

Олдисс Брайан Уилсон

— Правительство оказывало госпиталю материальную поддержку?

— Да. Продажные политики в Вестминстере надеялись получить этот эликсир жизни и использовать его в своих личных целях. Нечего возиться с этой чепухой. Жизнь слишком коротка.

Они пристально посмотрели друг на друга.

— Я приму ваше предложение, — сказал Тимберлейн. — Хотя не вижу, как это вам поможет. Я опишу все, что вы сделаете в Черчхилле. Но мне нужно документальное подтверждение ваших слов об этом проекте долголетия.

— Документы!

Вы говорите, как один из тех умников в соседней комнате. Я уважаю ученость, но не педантичность, запомните это. Мне нужно освободить госпиталь от шайки проходимцев — от них и от их безумных идей; я не верю в прошлое — я верю в будущее.

Для Тимберлейна это утверждение было равносильно признанию в безумии.

— Будущего нет, вы забыли? Мы угробили его в прошлом.

Краучер извлек из коробочки еще одну таблетку и просунул ее между своими толстыми губами.

— Приходите завтра, и я вам покажу будущее. Как вам известно, бесплодие постигло не всех. Дети еще рождались — и продолжают рождаться до сих пор — в разных уголках света, даже в Британии. Конечно, большинство этих детей уроды, чудовища, какие вам и не снились.

— Я знаю, о чем вы говорите. Помните Педиатрический Корпус во время войны? Это британский аналог американского Проекта Поиска Детей. Я знаю все об уродах: видел их своими глазами. Мне кажется, большинство их следовало бы уничтожить сразу после рождения.

— И все-таки некоторых не уничтожили — материнская любовь… — Краучер резко обернулся к двум охранникам, которые шептались за его спиной, и раздраженно приказал им замолчать. — Я собираю всех этих уродов, — продолжал он. — Как бы они ни выглядели. У некоторых из них нет конечностей. Другие — совершенные идиоты. Иногда они рождаются вывернутыми наизнанку и потом постепенно умирают — но один мальчик у нас выжил, хотя у него вся пищеварительная система — желудок, кишки — привешена снаружи в каком-то мешке. Зрелище отвратительное. Да, и есть еще гибриды — полулюди. Их поместят в Черчхилл для обследования. Вот будущее. — Тимберлейн не произнес ни слова, и генерал продолжил: — Согласен, жуткое будущее, но другого нет. Когда эти создания достигнут зрелого возраста, они могут зачать нормальных детей — в этом наша единственная надежда. Мы должны сохранить их и получить от них потомство. Все-таки мир, населенный уродами, лучше, чем мертвый мир.

Краучер взглянул на Тимберлейна с вызовом, словно ожидая возражений. Однако Тимберлейн сказал:

— Я приду к вам завтра. Вы не приставите ко мне цензора?

— С вами будет охранник, который обеспечит вашу безопасность. Кстати, вы уже с ним знакомы: это капрал Пит. И он знает свое дело. Я не хочу, чтобы ваши отчеты попали в чужие руки.

— Это все?

— Нет. Ваши руки для меня тоже чужие. Пока вы не докажете свою лояльность, ваша жена будет находиться у нас, как залог вашей доброй воли.

Вас тоже поселят здесь. По крайней мере, вы получите более удобные апартаменты, чем ваша прежняя квартира. Ваши вещи уже перевозят сюда.

— Так, значит, вы просто диктатор, каких уже было много!

— Будьте осторожны — я не люблю упрямцев! Вы должны стать моей совестью. Уясните это себе как следует. Вы видели, я окружил себя интеллигенцией; к сожалению, они делают только то, что я им говорю, — по крайней мере, открыто. Мне на них уже смотреть тошно! От вас мне нужно другое: ваша задача — делать то, чему вас обучили. Черт возьми, мне вообще некогда возиться с вами, и без того дел хватает. Вы будете делать то, что я скажу.

— Чтобы быть объективным, я должен сохранять независимость.

— Не умничайте! Вы должны делать то, что я скажу. Если я прошу вас переночевать здесь, это означает приказ. Подумайте о нашем разговоре, поговорите с женой. Она неглупа, я сразу заметил. И помните: я предлагаю вам безопасность, Тимберлейн.

— В этих антисанитарных казармах?

— За вами придут утром. Охрана, уведите этого человека. О нем позаботится капрал Пит.

Когда охранники с деловым видом шагнули к Тимберлейну, Краучер кашлянул в носовой платок, отер лоб рукой и сказал:

— И последнее, Тимберлейн. Я надеюсь, мы сможем подружиться, насколько это возможно. Но если вы помышляете о побеге, должен вас предупредить: с завтрашнего дня на всей моей территории вступает в силу новый закон. Я должен предотвратить распространение эпидемии любыми способами. Так вот: впредь всякий, кто попытается покинуть Оксфорд, будет расстрелян без суда и следствия. На рассвете весь город обнесут оградой. А теперь уведите его. И пришлите мне сюда секретаря, да, пусть принесет чаю.

ми одеял и постельного белья. Вещи с прежней квартиры прибывали партиями, и это очень утомляло: то и дело подъезжали грузовики и слышался стук солдатских ботинок.

У двери на стуле сидел престарелый охранник. Он держал в руках легкий автомат и с холодным любопытством поглядывал на супругов.

Марта с влажным полотенцем на лбу лежала на кровати. Тимберлейн подробно пересказал ей свой разговор с Краучером. Потом они долго молчали. Олджи сидел на своей кровати, подперев голову рукой и погрузившись в странное оцепенение.

— Все-таки мы получили то, что хотели, — неожиданно сказала Марта. — Мы работаем на Краучера. Как ты думаешь, ему можно доверять?

— По-моему, об этом нет смысла спрашивать. Ему можно доверять, пока позволяют обстоятельства. Он, похоже, воспринимал не все мои слова — как будто постоянно размышлял над какой-то своей проблемой. Кажется, я понял, что это за проблема, когда он упомянул о мире, населенном чудовищами. Быть может, ему необходимо кем-то управлять — пусть даже сборищем уродов.