Граф Булгаков. Том 2: Золотая Жила
Шрифт:
Уже в реальности руки Риты инстинктивно обхватывали теплую, бархатистую сущность Отражения. Словно искали утешения в его потустороннем присутствии. Отражение, напротив, пребывало в состоянии глубокого шока и недоумения. Оно понятия не имело, как выкрутиться из такой неловкой ситуации.
Кроме того, ему было очень трудно постоянно поддерживать облик человека. На это уходило очень много сил. Образ в виде облака был куда привычнее.
В тоже время Отражение уже привыкло к нежным прикосновениям Риты. Они вдвоем словно
И все же Отражение от своей задачи не отступало. С большой осторожностью оно пыталось высвободиться из любовных объятий дремлющей адвокатессы. Розовые туманные щупальцы скользили по телу Риты, извиваясь в тихом, грациозном балете.
Однако чем больше Отражение пыталось высвободиться, тем крепче держали его руки Риты. Подсознание девушки не желало отказываться от сладкого присутствия бесплотной сущности. Каждый раз, когда сущность шевелилась, Рита бормотала во сне, хмурилась, и сжимала Отражение ещё нежнее.
В течение всей ночи между спящим адвокатом и ее призрачным гостем шла тонкая игра в «перетягивание каната». Каждое движение сопровождалось мягким шелестом шелка и слабым посапыванием со стороны Риты. Между ними словно сформировалась незримая связь, преодолевшая границы материального и нематериального.
Эта сцена вызвала бы улыбку даже у самого хмурого наблюдателя. Только вот Отражению было не до смеха. Его силы стремительно иссякали…
Лишь под самое утро, когда на горизонте забрезжил первый румянец рассвета, Отражению удалось освободиться. Оно исхитрилось подсунуть Рите вместо себя подушку и незаметно выскользнуть, не разбудив девушку.
Его оболочка снова начала обращаться в туман. От тела Александра Булгакова остался только мужской торс и голова. Вместо рук и ног реяли дымные розовые шлейфы.
Отражение уже развернулось к окну, желая только одного — вернуться к хозяину. Передать ему всю собранную информацию.
— М-м-м… не уходи… — раздалось сзади мурлыканье Риты.
Отражение застыло, боясь пошевелиться. После чего повернуло свой мужской торс назад.
Рита приподняла голову от подушки. И смотрела прямо на Отражение. Её глаза были словно затуманены. Она как будто ещё не проснулась. Или проснулась лишь наполовину.
— Не уходи… — произнесла она одними губами, — Куда ты…
— Спи, — ласково произнесло Отражение голосом Александра Булгакова, — Я вернусь…
Оно положило щупальце девушке на макушку и погладило её по черным шелковистым волосам.
И Рита послушно опустила голову на подушку и закрыла глаза. Она заснула моментально — Отражение ощутило, что девушка сразу провалилась в третью фазу сна. Со сновидениями и всем прочим, что положено данному состоянию.
Отражение, окончательно превратившись в облако, вылетело на улицу. Оно не видело, как Рита крепко сжимала подушку и нежно прижималась к ней лицом…
* * *
Первые
Открыв глаза, я зевнул, не желая выскальзывать из уютных объятий кровати. Слабый, дразнящий аромат кофе витал в воздухе, призывая меня начать день. Ох, Нейди, моя нейросеточка, знает, как меня ненавязчиво разбудить.
Пора вставать, идти к новым испытаниям и победам.
Отражение ещё не вернулось. Хм… странно… обычно к утру оно всегда уже на месте. Одевшись и умыв рожу в ванной, я поспешил вниз.
Ещё не лестнице, спускаясь на первый этаж, я услышал негромкие звуки разговора. Наташа и Нейди, кажется, уже вели оживленную беседу. Я приблизился к столовой и через дверной проем увидел их обеих сидящих за столом. Перед каждой дымилась чашка с чаем. Утреннее солнце проникало сквозь кружевные занавески, отбрасывая замысловатые тени на полированный пол.
Я вошел в комнату, и Наташа повернула голову. Ее глаза хитро засияли.
— А, вот и наш соня, — воскликнула она с теплой улыбкой, — Мы как раз обсуждали последний кулинарный шедевр Нейди.
— Доброе утро, хозяин, — сказала горничная.
Я посмотрел на нейродевочку. Та сидела со скромным видом, опустив глазки. Мастерски имитирует скромность. Но что-то, а кулинарный талант нашей горничной сомнению не подлежал. Чем же в этот раз она решила нас порадовать?
— И что за там за блюдо? — спросил я с любопытством и сел рядом с ними.
Наташа обменялась взглядом с Нейди, и они улыбнулись друг другу с видом заговорщиц.
— Это сюрприз, — подразнила Наташа, ее глаза сверкали озорством, — Но я обещаю тебе, что это нечто действительно очень изысканное.
Я поднял бровь, заинтригованный. Аромат, доносящийся с кухни, был весьма заманчивый.
Нейди ушла на кухню. Пока она отсутствовала, Наташа рассказывала мне о своих последних успехах в учебе. Ее голос был живым и полным энтузиазма. Я внимательно слушал, изредка кивая.
Как ни крути, еда способна объединять людей и укреплять связи. Казалось бы чего там… собрались вместе и пожрали. Ан нет, не всё так просто.
С торжественным видом Нейди вошла в столовую, держа в руках поднос, накрытый серебряным куполом.
— Piece de resistance, — сказала горничная со слегка отсутствующим видом, — Основное блюдо.
Она поставила поднос на стол и подняла крышку. Мы с Наташей увидели великолепный тыквенный пирог. Его золотистая корочка была искусно украшена нежными листьями салата и ягодами. Аромат специй и карамелизированного сахара наполнил воздух. Натаха не смогла удержаться от вздоха восхищения, а я демонстративно похлопал в ладоши.