Граф Лазарев. Том III
Шрифт:
Я сунул опустевшую чашку в руку стражнику, тщетно пытаясь сформулировать какой-нибудь ответ. К такому жизнь меня не готовила.
— А где у дракона естественная среда обитания? — наконец спросил я.
— В заснеженных горах и густых лесах, где он сможет летать на свободе! — так же бодро ответил узник. — А не в каменном доме, где вы его держите и где он испытывает страшные муки!
Я всесторонне обдумал это утверждение. Если Фрейя и испытывала страшные муки, мне она об этом не рассказывала.
— Может быть,
— Боюсь, тут вы не по адресу. Мои питомцы как раз могут. В нашем графстве впору создавать общество защиты ОТ животных.
Парень промолчал. В свете недавних событий с этим он не мог не согласиться.
— И много в вашем обществе членов? — спросил я.
Грабители переглянулись, давая понять, что не очень, и все они в данный момент находятся здесь.
— И когда оно было создано?
— У нашего движения долгая и славная история, — попытался отстоять честь зоозащитников второй юнец.
— То есть три дня назад?
— Не три! Четыре, — нехотя ответил грабитель.
— Но мы молодой быстро развивающийся коллектив, — уверил девятипалый.
Я унылым взглядом обвел борцов за права дракончика. И что мне прикажете с ними делать? Не в полицию же сдавать. С другой стороны, просто отпустить тоже будет неправильно. Они мне еще за окно должны. И за испачканные новые обои.
Молодой заерзал, устраиваясь поудобнее, хотя на холодном полу особо не поустраиваешься. Парень повернулся в профиль, и вдруг его лицо показалось мне смутно знакомым.
— А мы раньше с тобой не встречались? Такое чувство, что, я тебя уже где-то видел.
Узник нахмурился.
— Кажется, нет. Но вы знаете моего отца. Я барон Антон Бискар.
— Бискар?! Сын того Бискара, который… — я попытался подобрать какое-нибудь иное определение помимо «напыщенный мудак» и «злобный видист». Все-таки негоже обижать парня.
— Да, именно его. — Непрошенный защитник Фрейи правильно истолковал мою заминку.
— Ты, конечно, не обижайся, но по короткому общению с твоим отцом он не показался мне человеком, сын которого может бороться за чьи-то там права, уж тем более животных. Скорее он производит впечатление человека, который даже не знает, что это такое.
— Мой отец — хороший человек, но, увы, он во многом заблуждается, — скорбно произнес Антон. — Но я верю, что когда-нибудь он встанет на праведный путь.
Это вряд ли, мысленно добавил я, но промолчал.
— Ну а остальные кто? Тоже чьи-то дети?
Выяснилось, что так оно и есть. Особняк мой посетили сын Бискара и сын какого-то мелкого дворянина со слугой, которого я вчера и имел счастье видеть. Всем троим, судя по всему, было катастрофически нечем заняться.
— Вот и что мне с вами делать? — спросил я в пространство.
— Можно приковать здесь цепями к стене и оставить умирать от голода, — раздался голос из ниоткуда, и на моем плече возник Каладрий. — Или крыс запустить. Или начать сдирать кожу и посмотреть, кто дольше продержится.
Я вздрогнул от неожиданности и обрисованных голубем перспектив.
— Каладрий, типун тебе на язык! Смотри, как бы тебя за такие речи на окорочка не пустили.
— А что, вполне рабочий вариант, — обиделся голубь.
— Каладрий, я тебя боюсь.
— Это правильно. Ибо я есть ужас, летящий на крыльях ночи, — самодовольно подтвердил голубь.
— Маленький садист ты есть. И перестань по мне топтаться.
Каладрий гордо отвернулся и с обиженным видом убрался прочь. Надеюсь, он не полетел доводить местных птиц до инфаркта своими россказнями.
Пленники с интересом следили за голубем, который немного посидел на моем плече и вылетел обратно. Игнорируя их удивленные взгляды, я вышел наружу и приказал стражникам:
— Освободите их и позовите еще раз лекаря. Пусть осмотрит. Потом отпустите по домам.
— Но это же грабители! — удивился тот, который не имел радости меня сопровождать.
— Ну, в некотором роде да. Но, во-первых, они очень тупые, а во-вторых, я уверен, больше они к нам не сунутся. К тому же, они из благородных Родов, — привел я неопровержимый аргумент. — Просто наследнички слегка заигрались. Не стоит ссориться с ними по пустякам.
Стражники переглянулись и кивнули. Я, подавив зевок, двинулся обратно в дом.
В некотором роде я говорил правду. Хоть разборки с местной аристократией меня особо не пугают, но и наживать себе врагов на ровном месте ни к чему. Так что раздувать скандал из дурацкого происшествия не будем. Хотя я не отказался бы посмотреть на лицо барона Бискара, когда тот узнает, чем занимается его сыночек.
Спать мне расхотелось, да и день после визита к пленникам лучше не стал, а потому я решил заняться делами. А еще воспользоваться золотым принципом вредного и не выспавшегося человека: раз уж ты проснулся черт знает когда, то твой священный долг — перебудить всех остальных.
— Я вообще-то ем, — недовольно пробурчал Игорь, когда я бесцеремонно вломился к нему в кабинет. Спорить с этим утверждением было трудно: на столе и правда стояла тарелка с яичницей, кофе и булочки. Одной рукой кузен орудовал вилкой, другой перебирал какие-то бумаги.
С семейными завтраками в усадьбе как-то не заладилось: я предпочитал спать до обеда, кузен, напротив, обычно вставал рано, а Лидия вообще постоянно пропадала в Академии. Так что трапезничали мы, как правило, по отдельности.