Граф Рысев 7

Леха

— Так что, я еду с вами. Когда и где сбор? — деловито уточнил Сусликов.

— Здесь, — я махнул рукой. Капитан — опытный боец. Может быть, с тварями он справится чуть хуже, чем опытный егерь, а вот когда дело будет касаться человека… — Выезжаем ночью. Так меньше шансов привлечь нездоровое внимание. Рассвета дождёмся в разрушенном храме, где Чижикова женили. Я уже заметил, что твари не переступают его границ.

— Да, это один из немногих храмов всех богов на изнанке, — проговорил Сусликов. — Собственно, поэтому решили поблизости поставить форт. Хоть боги и покинули этот

храм, иначе он не подвергся бы разрушению, их запреты и защита всё ещё действуют. Говорят, что дальше в степи есть ещё развалины. Может, город здесь был, может, ещё что. Я в степь далеко не заезжал. Да и никто дальше, чем на дневной переход от храма не пытался лезть. Земля здесь скудная, месторождений макров нет, шахты никто не ставил. Что там в степи делать?

— Почти идеальное место для студенческого городка, — дверь открылась, и Настасья вкатила тележку с чайными принадлежностями.

— Это да, — кивнул Сусликов, сразу же выбирая себе пирожное, не дожидаясь, пока чай нальют. — Там, где каторги, об обучении мало кто думает. Поэтому этот форт и построили, и количество учебных заведений начали расширять. Нулевой уровень, опасность прорыва минимальная, опять же связь мобилетов отсутствует, отвлекать от учёбы нечему. И тут такая паскуда завелась. Придушил бы голыми руками.

— Может, и появится возможность придушить, как знать.

— А где Мария? Я уже здесь час торчу, а хозяйка так и не появилась? — спросил Сусликов.

— Неужели догадался спросить? — я хмыкнул. — Маша у Шиповниковой, помогает ей собраться. Вика не охотница и имеет весьма отдалённые понятия того, что может пригодиться. Но мы не можем её не взять с собой, у нас нет выхода.

— Это понятно, — Сусликов отодвинул чашку и поднялся. — Пойду тоже собираться. Хоть я, в отличие от нашей вдовушки, знаю, что возьму с собой, но на это требуется время.

Он вышел, а я задумчиво жевал пирожное, глядя на стол. Надо ещё патронов зарядить. Так, на всякий случай. А также решить, нужно брать с собой револьвер и те пули, которые сделал мне Галкин из драконьего макра. Скорее всего, нет. Иначе возникнет непреодолимое желание использовать хоть одну пулю, а их очень мало, чтобы стрелять не по предназначенной для них цели.

Я уже почти закончил пить чай, как в гостиную вошёл Игнат. Он нёс папку, с которой ходил к весёлым сестрёнкам, чтобы составить договор.

— Они всё-таки включили в договор портрет, — заявил Игнат, протягивая мне папку.

— Я так и думал, — вытерев руки, я принялся читать итоговый документ.

Ага, оказывается, это поместье — вдовья доля Бобровой. Судя по всему, она там никогда не было и плохо понимает, где это поместье находится. Так, портрет они хотят один на двоих. Ладно, сделаю. Тем более что срок был указан приличный, почти до весенних каникул я могу возиться с ним, если, конечно, не сдохну при вылазке, и мы сможем уничтожить портал и оторвать руки магу, который это творит.

Взяв ручку, я приготовился проставлять все положенные подписи, но тут дверь распахнулась, и ручка чуть у меня из руки не выскочила. Перехватив её в воздухе, я злобно посмотрел на ввалившегося в гостиную Куницына.

— Птичка

на хвосте принесла, что ты собрался за периметр, — выпалил Аркаша.

— Какая болтливая птичка тебе попалась, — я махнул ему на стол, где ещё было чем перекусить, и принялся подписывать бумаги. — Но, я не удивлён. Скрытая опасность таких вот маленьких городков заключается в том, что все друг про друга знают, и просто мечтают осчастливить этим знанием тех, кто пребывает в блаженном неведении.

— Ты даже не спросишь имя? — Куницын налил себе чаю, пристально глядя, как я ставлю размашистую подпись, переворачивая лист за листом.

— Я его и так знаю, — поставив последнюю подпись, захлопнул папку и протянул её Игнату. — Можешь отдать дамам их экземпляр. — Игнат кивнул и хотел уже уйти из гостиной, но я его задержал. — Останься. — Затем повернулся к Куницыну и насмешливо добавил. — Эта птица — Чижиков, верно?

— Я поеду с вами, — категорично заявил Куницын, прямо глядя на меня. — Если не возьмёшь меня, то я поеду на своей машине, но это будет хуже, потому что я не знаю, куда ехать, и могу погибнуть. А без меня, сам понимаешь, мой покровитель помогать тебе не будет.

— Это называется, шантаж, Аркаша.

— Да, именно так это и называется, — он согласно закивал. — Я чувствую, что это как-то связано с нашей общей подругой.

— Я тоже, — чего-то такого я ждал. Но надеялся, что сумею выехать за периметр раньше, чем Куницын узнает. А Чижикову надо язык отрезать, чтобы не болтал без меры. — Но это опосредованное действие. Мы с ней не встретимся, не переживай.

— Я, знаешь ли, и не переживаю, — Куницын закрыл глаза, откинувшись на спинку стула. — Так ты возьмёшь меня с собой? Я реально могу помочь с тварями. Скольких я повидал, ты даже не представляешь.

— Я не хочу этого представлять, — повернувшись к Игнату, коротко приказал. — Близнецы остаются дома.

— Но… — Игнат аж покраснел от возмущения.

— Выполняй, — никакого желания спорить с ним у меня не было. И Игнат сразу понял моё настроение, потому что направился к двери, бросив на ходу.

— Слушаюсь, ваше сиятельство.

— Это значит, что ты разрешаешь мне ехать с вами? — Аркаша резко открыл глаза, глядя на меня не мигая.

— Это значит, иди собирайся. Выезжаем в три ночи. Если опоздаешь, твои проблемы, ждать мы тебя не будем.

— Не опоздаю, — и Куницын выскочил из гостиной, я же протёр шею. Что-то мне подсказывает, что наша поездка лёгкой прогулкой не будет. Сгрузив посуду на тележку, я придвинул к себе шкатулку. Мои вещи уже давно собраны, так что время ещё есть, можно побольше патронов для Машиной винтовки зарядить. Просто на всякий случай.

Глава 17

Геннадий Сусликов одёрнул мундир и зашёл в дом начальника училища полковника Пескарёва. Ему нужно было отчитаться о проделанной работе и получить добро на своё участие в авантюре Рысева. Сам капитан прекрасно понимал, что хоть вылазка и авантюра в чистом виде, вот только другого выхода у них нет. Портал нужно было закрыть, чтобы не беспокоиться о дальнейшей судьбе училища.