Шрифт:
ГЛАВА I.
Руанский порт.
Руан. Нормандия. Порт. 28 октября 1128г.
Оживление и суета, царившие в переполненном Руанском порту, были извечными спутниками торговцев, моряков, путников и паломников, хотя бы раз оказавшихся перед решительным выбором в своей грешной жизни – пуститься в морское путешествие, полное опасностей,
Морские разбойники – эти средневековые прародители пиратов и флибустьеров, внезапные шторма, постоянная болтанка, выворачивающая наизнанку, рифы, мели и полнейшее отсутствие сколь бы то ни было нормальных условий жизни на судне, вот, пожалуй, краткий набор «прелестей» жизни.
Мало кто обращал внимание на двух молодых людей, можно сказать, почти сверстников, стоявших на пирсе возле большого пузатого нефа, который, лениво покачиваясь на легких волнах, скрипел канатами, крепко привязавшими его к земле.
Оба молодых людей были, судя по выправке и манерам держаться, воинами, а их благородная внешность, скромные на первый взгляд, но весьма дорогие, если присмотреться внимательнее, одежды, широкие пояса, кинжалы, мечи на перевязях и шейные цепи, выдавали в них рыцарей, планировавших, скорее всего, совершить длительное морское путешествие.
Давайте немного и мы познакомимся с ними поближе:
Один из рыцарей, мессир Филипп де Леви, – высокий, статный молодой мужчина, был рыжеволос и коротко стрижен, старался казаться спокойным, излишне холодным и сдержанным в своих эмоциях.
Второй ж, и его звали Гильом де Ипр, бастард старого графа де Лоо, – наоборот был оживлен, часто жестикулировал, снабжая свою речь выразительными движениями рук. Он был несколько ниже и моложе своего товарища.
– Филипп, последний раз прошу тебя, останься… – Гильом де Ипр, это был именно он, крепко сжал руку товарища и, заглядывая ему в глаза с невыразимой тоской, прибавил. – Поговаривают, что его величество Людовик в скором времени все-таки решится на крестовый поход. Поверь, это лучше, чем отправляться в Испанию! А?..
Филипп, хмурясь, ответил:
– Прости меня, брат мой де Ипр, но обстоятельства заставляют меня убыть за тридевять земель. Понимаешь, я дал слово покойному графу Гильому Клитону, сыну герцога Робера Нормандского… – он внезапно замолчал, подумав, что сболтнул лишнего. – Надо так…
Гильом де Ипр, так ничего толком и не поняв из его туманных предложений, вздохнул, покачал головой и, решившись на последнюю атаку, сказал:
– Что и кому ты обещал еще что-нибудь? Почему-то мне, твоему другу и боевому товарищу, ты ничегошеньки не обещал..
Филипп внезапно побледнел, желваки заходили на его скулах, куда-то отвел глаза и ответил:
– Ты уж не обессудь, дружище. Это неважно для тебя, не забивай себе голову, но это очень важно для меня лично, клянусь тебе… – он собрался с силами и посмотрел товарищу в глаза. – Ты, как я понял, решил податься в услужение к его светлости де Блуа? – Гильом кивнул головой в ответ. – Вот и ступай. Я пока все еще вассал его величества Франции и не могу, как те проклятые фламандцы, менять оммаж как им заблагорассудится…
Гильом шмыгнул носом и виновато ответил:
– А я ведь тоже фламандец. Только не подумай бог весть что обо мне! Граф де Блуа пообещал мне весьма приличную плату и по достоинству оценил мои таланты командира… – де Ипр развел руками, – сам ведь знаешь, брат, что я бастард, земель и замков у меня нет и, – он грустно опустил голову, – судя по всему, никогда не будет. А тут! Граф Тибо дал мне слово, что, если я не подведу его и его брата Этьена, то он вручит мне ключи от трех, понимаешь, трех замков в Шампани!.. – его глаза заискрились восторгом, – а там буквально рукой подать до земель моего батюшки-развратника, прости его господи. А еще он, это между нами, намекнул мне на возможность скорой и весьма увлекательной экспедиции за какой-то там короной. Хрен его знает, какой, но мне это и не важно. Самое главное, что будет возможность снова проверить себя и свой меч в деле!
Де Ипр перекрестился, вспомнив своего недотепу-отца, умудрившегося, не имея законных детей и наследников, заиметь единственного сына, да и то – бастарда!
Филипп улыбнулся, увидев своего боевого товарища таким возбужденным, увлеченным и оживленным. Он обнял его и произнес:
– Я понял тебя. Могу даже угадать, о чем он намекал. – Гильом вопросительно посмотрел на него. – Это, брат мой и друг, Англия…
Гильом открыл рот от удивления, с сомнением покачал головой, ответил:
– Ересь какая-то. Там король есть, он еще, как я понял, помирать не собирается…
Филипп засмеялся, похлопал его по плечу и заговорщицким тоном произнес:
– Все мы, как ты знаешь, в руках Господних… – он помрачнел и прибавил. – Вспомни твоего кузена и моего единственного друга, покойного Гильома Клитона…
– Это верно… – Гильом де Ипр набожно и истово перекрестился. Он едва не расплакался, вспомнив нелепую и странную смерть Гильома Клитона. – Как ты думаешь, Филипп, он на небесах?..
Филипп крепко сжал рукоять меча и ответил:
– Лично для меня, мой друг, он именно там, рядом со своим великим дедом…
– Ты едешь один?.. – Гильом поискал глазами слуг и удивился, когда понял, что де Леви едет в одиночестве. – Даже оруженосцев и конюших не взял? – Филипп молча развел руками. Гильом страшно испугался и, вытаращив глаза от изумления и удивления, сказал. – Господи! Да ты с ума сошел! Там же кругом одни враги, чужая земля, обычаи!..
– Ерунда… – Филипп показушно засмеялся. – Бог не выдаст – свинья не съест!..
Гильом стал озираться по сторонам и, внезапно улыбнулся, увидев молодого бедно одетого и кое-как экипированного парня лет восемнадцати, спешившего к кораблю в одиночестве.