Граф Ушаков. Том 2
Шрифт:
– Пробовали, но он сейчас под защитой Тайной Жандармерии, да и как сообщает источник, дружен с дочерью Владимира Меньшикова. – Обрисовал сложность выполнения Кверфут.
– Пусть наймут бретера, или наймут снайпера. Мне без разницы, как это сделают. Главное, чтобы вопрос был окончательно закрыт. – Начиная злиться, приказал герцог.
– Принято. Передам, Волкову. – Кивнул головой Гебхард. – Ротлинги передавали привет, кстати. Говорят, что Островная Империя, ждет нашей отмашки.
– Думаю, через месяц народ дойдет до нужной кондиции, и можно будет начинать, «освободительную» компанию. – Кивнул Фон Рейнфельден, снова отпил янтарную
– Движется. – Нервно ответил Гебхард. Нервничать ему было от чего. Разработка двигалась, но на взгляд графа слишком медленно и к нужному сроку ученные могли не успеть, а ведь от нее зависит успех миссии в Царстве Тартар. – Но не так быстро, как хотелось бы. Могут не успеть к назначенному сроку.
– В таком случае, предоставь им дополнительную мотивацию. – Криво улыбнулся герцог.
Царство Тартар
Город Пригорск, Холодной Губернии
Катакомбы Пригорска
17:51, 19 декабря 2024 года
Возвращение команды «Похитителей Артефакта», ждать пришлось часа три, и это с учетом, что дорога разведана и они одной ногой там, другой уже здесь. Вместо нудного ожидания, я решил все-таки попробовать доспать недостающие часы. Ночька вышла бурной, а хороший отдых может пригодиться, даже если мы после возвращения ребят быстро разберемся с очередным испытанием, ну или получением прав доступа к местной системе защиты.
Проснулся я минут за десять до возращения Ильи, Гора и Тереха. Как раз успел заварить себе чашку кофе и сидел у походного костра, неспешно потягивая горьковатый напиток. Глаза все еще норовили сомкнуться и вернуть меня в царство сновидений.
Принесенный забытый нами артефакт по-прежнему выглядел, как каменный куб. Когда я так говорю, то имею в виду, что и в Истинном Зрении, он, как и раньше, не выделялся никакими магическими потоками. Самое забавное, что когда я направил в него свою силу, то он никак не отреагировал на это. Вот вообще никак. Я-то уже грешным делом успел привыкнуть, что на мою магию артефакты древних реагируют и зачастую реагируют позитивно, а тут такая птица «Обломинго».
Зато, когда туда направил каплю своей стихии Арсений Павлович, то артефакт ее поглотил и перестроил в нить. Стабильную, хорошо работающую нить. А потом профессор поднес куб к стихийной колонне, а от нее к артефакту, протянулась свободная нить огня.
– Собственно без него, - Мансуров потряс кубом в своей руке, - мы бы с этой задачкой не справились.
– Профессор, - обратилась к нему Софья, - я вот тут сейчас подумала, почему чаша храниться здесь. Скажите, а может так быть, что вот без этого, - девушка кивнула на колонну, - она просто не будет работать? Что если этот Ас, специально так сделал, чтобы у поселения никто не отнял чашу?
– Очень здравое замечание. – Улыбнулся Арсений Павлович, ставя куб на пол. – Думаю, что все так и обстоит, как ты говоришь, Софья. Ас специально так сделал, чтобы у них не отобрали подарок, который он им сделал. Думаю, он прекрасно осознавал ценность чаши, и что желающих ею завладеть будет много, поэтому максимум, который он мог сделать, привязать артефакт к местности.
– В таком случае, нужно было захватывать
– Верно. – Согласно кивнул мой учитель. – Только уверен, что и это было не таким простым делом.
– Это все конечно, замечательно. – Не довольно подала голос Дарья, стоящая у колонны со стихиями. – Только давайте уже решим головоломку.
Возражать на ее замечание никто не стал, лишь Софья послала своей подруге недовольный взгляд. Решать означенную «головоломку» пришлось всем присутствующим кроме меня. Было даже как-то неудобно. Все работают, а я один сижу и просто наблюдаю за происходящим. Ну, ко мне, правда присоединились еще и жандармы, которым по факту тоже было нечем заняться. Патрулировать тут нечего, на входе уже стоит сигналка, так что только и остается развлекаться наблюдением, как студенты с профессором пытаются соединять нити, так чтобы они не перекручивались и не распадались. Задачка оказалась не из легких.
Получился следующий общий пучок: Огонь – Ветер – Жизнь – Земля – Свет – Вода – Тьма. Ни одна из стихий не перекрывала другую. Вот только нужная комбинация получилась только с пятой попытки. Естественно сперва высчитывали, а лишь затем уже соединяли нужные потоки.
И вот, когда пучок был готов, встал вопрос, что делать дальше. Хорошо, что Арсений Павлович реально понял всю загадку и нашел ей решение. Он отнес куб к чаше. Подняв артефакт, стоящий на пьедестале, он поставил под него артефактный куб, а уже сверху саму чашу.
Вот честно, думал, что когда Мансуров коснулся чаши, начнутся очередные неприятности, но слава Великому Волхву, все обошлось.
Зато чаша начала стремительно набирать в себя стихийную энергию и внутри нее появлялся напиток. На внутренней грани, шла какая-то надпись на древнем языке.
– Будьте осторожны в своих желаниях – они имеют свойство сбываться. – Прочитал Арсений Павлович и с довольной улыбкой протянул артефакт мне. – Пей.
Что нужно делать я уже знал. Желание было обдуманным и простым. Правда, было несколько обидно, что вместо любого другого, той же открытия дара всех стихий, например, я вынужден загадывать просто знание Древнего языка. Но еще одним моментом было правильное формулирование. Не зря же чаша напоминает, «будьте осторожны в своих желаниях». Нужно очень тщательно сформулировать, чтобы артефакт понял его точно. Ох, как мы с профессором намучались с этой кикиморовой формулировкой. Вот, казалось бы, что может быть проще – Хочу знать Язык Древних, или нужно сказать хочу владеть древним? Вот, вот. Ответит чаша, знай древний, через годик, когда его выучишь, или владей им, после того как выучишь. Я до сих пор был не уверен, что мы подобрали правильную формулировку.
Едва испив напиток из этой чаши, познаю древних я язык, смогу читать, писать и говорить на нем, смогу я также понимать, и слово, символ, руну.
Закончив мысленно проговаривать свое желание, я сделал сперва осторожный, небольшой глоток. Напиток оказался довольно интересным на вкус и при этом не похожим ни на что, что прежде мне доводилось пробовать. В нем была: и сладость жизни, и легкость ветра, и крепость камня, и горечь тьмы, и острота огня. Сам напиток понятное дело было жидким, а еще имел белый цвет и как бы так, правильно сказать – светился. Не передаваемые ощущения, но самое главное – это было действительно вкусно. Испив до дна из чаши сей, я опустил ее назад на постамент.