Граффити любви

Никки Серена

— Никита, я боюсь поверить в это, ведь столько лет прошло.

— Я не звонил вам, так как не знал историю происхождения девочки. Ее в парке дворник нашел и около месяца продержал у себя в квартире, поэтому мы и не нашли ее тогда, а когда поиски уже прекратились, ребенок попал в детский дом.

— Никита, а где это девушка сейчас? — учитель стал говорить тише, чтобы его не услышали.

— Она здесь в Брянске, в моей квартире. Это не важно, а важно то, что возможно, она та самая Лучиана Боттичелли, которая пропала в ту ночь. Лучик, я не забуду

глаза этого ребенка. Первое время я был сбит с толку. Лицо Доминики, точнее Лучианы, я узнал, но глаза были голубые. И только когда она сняла контактные линзы, я понял, где я видел эти глаза. Я же много раз коляску катал, когда Лучик спала, будучи ребенком и хорошо помню малышку. Потом в процессе нашего общения с девушкой, выплывали все новые и новые факты, и вот теперь она рассказала, откуда она появилась в детском доме. Господин Федерико, факты на лицо.

— Ее зовут Пикассо, потому что она художница? — догадался Федерико.

— Да, она талантливый художник, но характер, у нее ваш характер и нелюбовь к грибам. А еще она знает итальянский язык. Сама выучила в детском доме, я пришлю Вам ее фото, а вы обдумайте все хорошенько. Без Вас я не смогу установить факт вашего родства, а ей сказать обо всем тоже не могу. Для нее ее прошлое — тема болезненная.

— Постарайся подружиться с этой девочкой, а я немедленно вылетаю в Брянск. Пока я хочу просто увидеть ее вживую, и мы тайно сделает тест ДНК, а потом решим, что нам делать. Девушке ничего не говори. Не нужно ее лишний раз травмировать. Понимаешь?

— Я рад, что Вы все правильно поняли. Дайте мне знать, когда окажетесь в Брянске.

— Certo, amico, — отозвался Федерико, что означало (конечно, друг)

— Никита, мы готовы. С кем ты там по телефону разговариваешь?

— Это она, я слышу ее голос? — переспросил господин Боттичелли.

— Да, на этом я вынужден закончить наш разговор.

— Никита, а ты и она, между вами что? — не удержался и спросил Федерико.

— Пока что все сложно, но намерения у меня серьезные.

— Это же просто замечательно, Никита. Удачи в покорении сердца моего Лучика.

— Спасибо, и до свидания, господин Боттичелли, — Никита отключил мобильник, а я очень так подозрительно на него посмотрела.

— Никита, вот не нужно за моей спиной меня обсуждать. Это не красиво.

— Королек, не злись, тебе это не идет, — учитель подошел ко мне, и я опомниться не успела, как он поцеловал меня. Снова. Ну вот как у него это получается? Дети начали смеяться и выкрикивать:

— Жених и невеста!!! Жених и невеста!!!

Никита отстранился. С кем это там меня обсуждал учитель. Господин Боттичелли? Кто это?

— Ну что, все готовы? Дай мне две минуты, я переоденусь, и можем отправляться в путь.

— Окей, — отозвалась я.

Никита скрылся за дверями комнаты и вскоре появился в серых джинсах и рубашке почти белого цвета.

— Никита, мне же еще в больницу нужно, я врачу обещала.

— Да, я знаю, на каких основаниях тебя отпустили. Мы заедим в больницу вечером, когда детей передадим Кате, твой доктор сегодня на ночном дежурстве. А сейчас нас ждет кафе.

Никита поднял меня на руки, а дети понесли мои костыли. Аня закрыла дверь ключом. Вскоре мы уже подъезжали к детскому кафе, и сегодня Никита окружил нас своим вниманием и очаровал детей. Сегодня они получили все, что только захотели. Потом Никита отвез нас в центральный парк аттракционов, и дети от души накатались на американских горках. Я просто сидела за столиком в открытом кафе, и периодически Никита ко мне присоединялся. День был насыщенным, да и погода разгулялась, но я не устала, было так здорово. Когда Дакота нас встретила возле больницы, дети были вымотаны, но очень счастливы.

— Ну что, ребятки, как прошел день? — поинтересовалась Катя.

— Очень круто, Дакота, я спать хочу, — отозвался Сашка. Аня вообще просто кивнула, вроде как в знак согласия, а Петька воздержался от комментариев.

Я еще раз обняла всех малышей, а Никита настоял на том, чтобы от больницы до детского дома они ехали на такси. Дакота согласилась, и когда мы посадили Катю и детей в машину, Никита оплатил заказ. Потом учитель, подхватив меня на руки, отправился в больницу.

— Никита, я такая тяжелая, а ты меня везде на руках носишь. Может я лучше сама?

— Нет, точно нет. Смирись, Коралина, я теперь тебя часто буду носить на руках, пока ты не окрепнешь. Ну, так что, надумала, выйдешь за меня?

— Неа, — помотала я головой.

— Выйдешь, Коралина, я тебе обещаю, что выйдешь, — усмехнулся Никита, и вскоре мы оказались в процедурном кабинете.

Мне поставили капельницу, после осмотра врача, и я спокойно лежала на кушетке, а Никита сел напротив.

— Что так смотришь загадочно? — спросила я, оценив задумчивый взгляд своего учителя.

— Да ничего. Не обращай внимания, просто я счастлив, ведь сейчас все хорошо.

— Странный ты, Никита, — я внимательно изучала его взгляд, а потом добавила, — у тебя красивые глаза, выразительные. Я хочу написать твой портрет. Ты не против?

— Я? Ты мне комплимент сделала и хочешь написать мой портрет. Почему я должен быть против?

— Ну не знаю, — и я решила сменить тему, — а ты можешь отвезти меня в квартиру Дакоты сегодня?

— Хорошо, отвезу, если согласишься замуж за меня выйти.

— Нет, — отозвалась я.

— Тогда, как и планировали, отправимся в загородный дом.

— Никита, у нас же кот дома остался один, и мы ничего не планировали.

— У Дакоты есть ключи, попроси ее покормить его сегодня, а завтра мы вернемся.

— А зачем нам в тот дом?

— Ну не знаю. Выходной, а там воздух свежий. Тебе это пойдет на пользу.

— Никита, ты что, пленить меня решил? Я живу с тобой, сплю в твоей постели. Тебе не кажется, что это перебор?

— Вот как? Может и так, но после того, как тебя чуть не погубил это мерзавец, я ни на минуту тебя одну не оставлю. Что хочешь со мной делай.