Граффити любви
Шрифт:
Потом когда я в своей комнате перетянула его руки бинтами, он немного пришел в себя. Обошлись без скорой помощи.
Позже я потащила его на улицу, и мы долго гуляли. Я рассказала ему о своей судьбе, а он о своей. После перенесенных испытаний у него упало зрение, а еще после этого случая он состоял на учете у психиатра какое-то время.
Потом он, так сказать, попал в компанию Терминатора, и тот помог ему справиться с трудностями. Сергей теперь не был таким уж и слабым. Сейчас он был высоким парнем, в хорошей физической форме, и у него на пальце правой
— Серый, я помню тебя, и ты изменился, — я какое-то время не могла оторвать свой взгляд от него. В его глазах было столько всего. Я знала, через что ему пришлось пройти, и его судьба, это тяжелый путь сильного человека.
— Я, когда узнал, в какие неприятности ты попала, очень захотел помочь, ты же спасла меня когда-то, — усмехнулся Сергей, но едва заметная улыбка была какой-то грустной. Потом он добавил. — Любишь его?
— Кого?
— Того, кого выручать едем?
— Я ему не говорила об этом, но я не хочу его смерти.
— Понятно, разбираешься в себе, но мне и так понятно, что ты его любишь. Я хорошо тебя знаю, Пикассо.
— А ты, Сергей, ты ведь женился, верно?
— Да, ведь жизнь она полна сюрпризов, и мне повезло. А знаешь кто она?
— Кто? — мне было, правда, любопытно, кто же это.
— Неформалка из детского дома, Мальвина.
— Василевская Амалия?
— Теперь Холодова? — усмехнулся Сергей.
— Да вы же на дух друг друга не переносили. Она постоянно строила тебе козни, и Тимур много раз ее наказывал за это. Дохлую крысу тебе в постель подсунула, тетрадь по химии сожгла, кроссовки прятала постоянно.
— Знал бы, что это у нее любовь такая, не трогал бы девчонку, а так в комнате у меня постоянно наказанная отбывала, — усмехнулся Терминатор. — Чистоту наводила.
Амалию звали Мальвиной за огромные голубые глаза, длинные ресницы, а позже она свои волосы стала окрашивать тоником в лазурный цвет. Тогда она действительно оправдывала свое прозвище. Мальвина и Серый были врагами. Воспитатели намучились с ними. Нет, Сергей ничего ей не делал, но был равнодушен к девчонке, а ее это вероятно задевало.
— И как у вас теперь отношения? — спросила я.
— Я ее воспитал, теперь она, наконец, стала меня слушать, — усмехнулся Сергей.
Мы ехали за машиной Бориса, а ему дорогу указывала Дакота. Терминатор указал ей нужный маршрут перед тем, как мы выехали из города.
Время, казалось, тянулось так медленно, и хотелось ускорить его. Неизвестность ядовитой пеленой отравляла сознание.
***
— Что за черт, — Никита пришел в себя. Он ощущал ужасную острую боль в голове и, коснувшись затылка, угодил в липкую полусвернувшуюся кровь. Его голова была разбита, но он хорошо помнил, что произошло.
Выйдя их ресторана, Никита нашел место, где связь была наиболее доступной, а потом его окликнули, и в следующий момент он получил сокрушительный удар битой по голове. Далее последовала еще серия ударов, и Никита потерял сознание.
Послышались голоса, Никита слегка приоткрыл глаза. На нем был наручник, и он оказался прикованным к арматуре, которая дугой торчала из стены. Вырвать ее ему не удастся, это было понятно сразу.
— Что, препод, очухался? Ну что, нехорошо ты со Славиком поступил. Сейчас ты ответишь за все. Ждали, когда ты договор свой закроешь, да экзамен примешь у всех. Не хотели остаться в конце года с задолженностью по твоему предмету, а теперь пришло время за все заплатить. Пикассо — девка Славика, а ты на его собственность позарился.
— Пикассо — человек вообще-то, и сама вправе решать, с кем ей быть, а кого обходить стороной. Что за зверье растет в этом городе? Поступаете, как твари последние, — после этих слов Никита получил удар ногой в живот. Он смог бы им противостоять, но был прикован, как и Пикассо тогда.
— Ты на нашей территории, и здесь мы решаем, кому жить, а кому умирать.
— Помнишь, Белый, Славик рассказывал, много лет назад здесь, в этих местах одну итальянскую девчонку убили. Его отец держал тут всех в городе. Его боялись, а она не согласилась быть с ним.
— И что потом случилось?
— Не нашли ее тогда. Повеселились и в реку выбросили, и тебе, препод, тот же путь предстоит.
— Что? Я так посмотрю, потомственные твари у нас тут собрались? Думаете, закона на вас не найдется? Ошибаетесь. Кто итальянскую девушку убил много лет назад? Отец Славика, судья местный?
— Да, а ты что, ее родственник? Смотри, Тимати, кажется, этот препод девчонку ту знал.
— Тогда все про это говорили, Доминика Боттичелли зверски убита неизвестными людьми. Так и не нашли, кто это сделал.
— Не волнуйся, и тебя не найдут. Отец Славика был здесь законом, и девчонка не подчинилась. Пришлось убить. Тебя убьем мы, препод. Выбирай, как желаешь умереть. Можем сжечь тебя, по частям разделать или сразу утопить, — презрительно заявил Белый. Костя был жестоким парнем. Не смотря на то, что он был единственным сыном, он перестал к другим людям относиться с уважением и за людей считал только своих друзей, а к старшим уважения так и вообще не испытывал никогда.
— Можем и сразу утопить, мы же не злые, — добавил Тимати.
— Да мне умереть не страшно, но такие, как судья ваш, да и вы тоже не должны размножаться. Таких тварей, как вы нужно за решеткой держать. Знаю, кто отмазал вас, но Пикассо именно вы похитили. Я уверен в этом.
— Ну, да, только доказательства где, учитель? — и Тимати снова ударил Никиту.
Они буквально озверели, и удары ногами не прекращались. Они решили перейти от слов к делу, и время пошло на минуты. Учитель оказался в весьма невыгодном положении.
Неожиданно послышались шаги, и Тимати насторожился, он вытащил нож, и когда заметил парня, то бросился на него. Терминатор после небольшой стычки выбил нож ногой из рук Тимати и быстро поставил парня на колени, заломив его руки за спину. Сергей с той же легкостью обезвредил Белого. Тот даже выстрелить успел, но пуля прошла по касательной и выбила окно. Дальше на верхнем этаже строящегося здания появились ребята Терминатора.