Графика в психологическом консультировании
Шрифт:
В этом смысле показательно высказывание молодой женщины после рождения первенца: «Все говорят и пишут о радости материнства, а я ничего, кроме усталости от бессонницы, не чувствую». Столько усталости было в ее голосе, что ей не хватило сил даже на выражение чувств интонацией – она была тусклой и бесцветной. Какой помощи она хотела? Хотела научиться быть мамой, хотела понять, что с ней происходит, почему она не может испытывать тех чувств, которых ожидала.
Это требовало работы «Я»-усилий по осознанию ситуации жизненного стресса. В организации этой работы и состоит задача психолога. Что для этого необходимо?
Прежде
Французский психолог Жак Лакан писал о том, что психолог должен стремиться овладеть речью так, чтобы она стала идентичной его бытию. В ходе практической работы психологу не нужно много говорить. Наоборот, слов нужно так мало, что может сложиться впечатление, что их не нужно совсем. Работа психолога может считаться завершённой, если в речи клиента психолога отражается восстановленная им с помощью психолога логика его же жизни.
Думаю, что этим сказано и главное проявлении силы «Я» психолога или психоаналитика – в способности говорить правду, говорить о том, как и чем живешь, не отделять барьерами отчуждения содержание мышления о жизни и жизнь.
Такое доступно только людям с сильным «Я».
Сильное Я можно охарактеризовать как целостное и идентифицированное, способное к самоактуализации как к самообоснованию.
В этом также можно увидеть существующее на уровне бытовой психологии аксиоматическое утверждение, что на свете нет ничего сильнее правды жизни, которая добывается человеком трудом по идентификации своего «Я» с самим собой, трудом по созданию концепции жизни и осуществлению ее.
Это дает основания психологам утверждать, что чувства и отношения психолога легко просматриваются в его поведении. Естественно, что другой человек – клиент – поймет, уважают ли его, считают ли его способным измениться, интересуют ли психолога экзистенциальные вопросы или только преходящая реальность. Клиент может чувствовать непонимание, если терапевт не осведомлен о социальных структурах и отношениях, оказывающих влияние на его жизнь.
Другими словами, «метод» работы терапевта явно или неявно обнаруживает его глубинные представления о жизни, о социальных и политических вопросах, о развитии личности и взаимоотношении с миром, о природе терапии.
Речь опять идет о том, что при воздействии на другого человека обязательно проявится то образование сознания самого воздействующего, которое было названо выше как концепция жизни.
Оно – базисное качество сознания, структурирующее отношения во взаимодействии с другим человеком.
Конечно, было бы безусловно интересно исследовать, как складываются различные варианты концепций жизни, их связь с проявлением и существованием силы «Я» и возможностью воздействия на
Сейчас я могу только констатировать, что при работе психолога со здоровым человеком, переживающим жизненный стресс, он сталкивается с необходимостью актуализировать силы «Я» другого человека для расширения его же сознания.
Эту возможность, как можно понять из исследования В. П. Зинченко, дает гетерогенное строение сознания, то есть наличие в нем неоднородных по качеству, но объединенных функциями структурных образований: чувственная ткань, значение, смысл, биодинамическая ткань движения и действия, которые представлены бытийным и рефлексивным слоями. Наличие бытийного и рефлексивного слоев позволяет «Я» ориентировать структурные образования сознания в разных временах и вообще обеспечивает само существование этих времен – биологического, психологического, исторического.
Опыт работы с людьми и попытка понять, что происходит со здоровым человеком, когда он начинает испытывать потребность в психологической помощи, позволяют говорить о том, что жизненный стресс лишает «Я» возможности интегрировать структурные образования сознания: оно теряет эту интегративную способность из-за потери целостности тех образований, которые были названы выше внетекстовыми целостностями, сейчас же есть смысл рассматривать их в другом ракурсе – как структурную целостность сознания.
Дезинтегрированность сознания, нарушение единства его разнородных образований вызывает переживание душевной боли. Душа болит, так как потеряна ее целостность, если говорить о сознании, то это нарушение его символической функции. Она проявляется в возможности создавать и использовать превращенные формы продуктов разных видов деятельностей – материальных и духовных. Душа, которая испытывает боль, не способна к реализации этой функции.
Сила «Я» психолога проявляется в том, что он обладает интегрированным сознанием и за счет этого несет его – сознание – как целостность, которая может быть представлена содержанием отношений с другим человеком. «Я» психолога способно к созданию превращенных форм сознания как качественно новых продуктов его деятельности (активности).
Он, создавая эти продукты, включает в свой процесс другого человека, так как предметом его профессиональной деятельности являются качества психической реальности. Эти качества как качества сознания будут проявляться во взаимодействии психолога и другого человека. Активизация «Я» человека, переживающего жизненный стресс, будет обеспечиваться тем, что качества его «Я» будут задействованы психологом в создании продуктов профессиональной деятельности.
Чувственный слой сознания страдающего человека как его бытие будет подвергаться воздействию, что, естественно, требует реагирования (по принципу обратной связи).
Рефлексивный слой будет включен в работу, если страдающий человек попадает в ситуацию, которая названа уроком языка. Ему просто надо будет рефлексировать на текст, предъявляемый психологом.
Если это текст сильного «Я», то в нем обязательно представлена его интегративная функция как функция, способствующая возникновению превращенных форм сознания. Создание ситуации осознания – это создание ситуации неравенства семиотических систем, объединенных общим пространством и временем как необходимостью взаимодействия.