Графиня из другого мира
Шрифт:
– Постройки стоят, но нужен ремонт. Животных давно распродали, корма нет, потому что мы его выращивали сами, а поля пришли в негодность еще раньше фермы.
– Что значит – пришли в негодность?
– Заросли сорняками за пять лет настолько, что почистить и перепахать землю потребуется не один десяток крепких мужчин. И денег, разумеется, на оплату работы.
– Сколько денег?
Хавьер на минуту задумался.
– Обычно мы нанимали сотню человек, платили по три золотых в месяц, и за этот месяц поля были готовы к посеву. Посев зерна длится около недели, и еще пара дней на картофельном поле. Около
Дворецкий замялся, потом тяжело вздохнув, сказал:
– И за работниками придется ехать в город, или деревню соседнего графства.
– Это еще почему? Наши деревенские все пенсионеры и инвалиды?
– Наши деревенские все ненавидят графиню Закамскую. Боюсь, и вам по наследству эта ненависть достанется, потому что доверие очень подорвано… Марья была… гм, не так уж дружелюбна. Пока был жив граф Де Монпас, Ее светлость вовсе не появлялась на публике и слыла замкнутой стервой… ох, прости! Я пытаюсь подобрать слова, но…
– Я поняла, поняла! Но я ведь не Марья, мне нужно просто познакомиться с жителями деревни поближе и они поймут, что перед ними очень светлый и добрый человек.
Улыбнувшись, подмигнула дворецкому. Я была полностью уверена в том, что приятный разговор способен наладить любые отношения.
– Решено! Завтра идем в деревню! А теперь спать, Хавьер, я с ног валюсь.
Мужчина почему-то поджал губы и обреченно кивнул.
– Ты уверена, что стоит ехать сегодня? – Хавьер пришел ко мне рано утром, разбудил и теперь всячески пытался отговорить от знакомства с жителями графства.
– Когда, если не сегодня? – я бегала по покоям, собираясь. Умылась, заплела косу, надела одно из неудобных платьев темного вишневого цвета, чтобы выглядеть презентабельно, но что-то забыла… Обуться! Я метнулась в гардеробную и склонилась над ящиками на нижних полках. Туфли на шпильках? Я от удивления даже рот раскрыла. Не ожидала увидеть подобного рода обувь у бабули… Хотя, может быть они остались со времен ее молодости? Во всяком случае, спасибо генетике – туфли сели на мой тридцать шестой как влитые, и отдельное спасибо бабушке за то что растоптала их, я хотя бы ноги в кровь не сотру.
– Что ты собираешься им сказать? – дворецкий не унимался.
– Хавьер, нам все равно придется сообщить людям, что бабуля… того.
– Чего – “того”?
– Умерла, ну же! Вспоминай, что сказала Марья – убедить всех в ее смерти, сама она сюда больше не вернется. Где перчатки? А, вот же. Хотя какие перчатки, я же не на бал собираюсь!
Мужчина сидел на подлокотнике кресла и грустно следил за моей беготней. И чего он так волнуется? Ну не сожрут же нас в конце концов!
– Возможно, ты и права. Чем раньше дадим знать о смене власти, тем быстрее народ привыкнет. Возможно, если ты каким-то образом покажешь себя с лучшей стороны, дашь надежду на восстановление графства, то деревенские смогут помочь с полями бесплатно. Вообще-то люди у нас очень компанейские, добрые, просто Марью не любили, а вот друг друга всегда выручают. Собственно, только так они еще не померли с голоду, зарплаты то не платятся, не с чего. Кузня стала продавать изделия в столицу, фермеры оставили себе часть животных для
– Ну вот видишь! Я уже все придумала – для начала познакомимся… Подожди, а как собрать всех жителей где-то в одном месте?
– Необязательно, в деревне есть староста. Главное, сообщить ему, а уж он соберет деревенских и все расскажет.
– Ну и отлично. Все, я готова!
Дворецкий окинул меня оценивающим взглядом, недобро посмотрел на сережки и сказал:
– Ты б сняла украшения, там люди и так думают, что Марья на их деньги шиковала, пока они работали за бесплатно.
– Оу… – я быстро стянула серьги и бросила на каминную полку. – Так лучше?
– Платье бы попроще.
– Хавьер! Ты полчаса наблюдал за моими сборами и не мог сказать сразу?
– Не до того было, думал как нас деревенские встретят. В прошлый раз лошадь чуть вилами не закололи.
Я аж воздухом поперхнулась. Настолько все серьезно?
– Ясно, нас возможно не ждут… Нет выбора, все равно едем! Есть у меня одна идея касаемо полей.
Мы вышли на улицу, у ворот уже стояла повозка, которую дворецкий подготовил прежде чем пойти будить меня. Помог мне залезть на сиденье, сам прыгнул на козлы и открыл створку, чтобы можно было переговариваться.
– Фух, ну и жара! – время было всего часов восемь, а солнце уже припекало, и ни намека на ветерок. В тугом корсете и пышных юбках я еду куда-то в последний раз!
– Так что там насчет полей? Какие идеи?
– Мы сожжем их.
– Что? – Хавьер даже повозку затормозил, да так резко, что мою тушку бросило вперед, я едва не упала на пол.
– Ты говорил, что поля затянуты сорняком уже лет пять, значит сухая трава есть на всех полях. Мы подожжем ее, ну а потом если получится раздобыть денег, наймем тех кто вспашет землю.
– Нет, это слишком опасно. Поля находятся в непосредственной близости от деревни, часть домов вообще на границе с картофельным полем! Если подует ветер деревне конец. Не хватит людей и воды, чтобы сдержать пламя.
– Выберем не ветреный день, и все. К тому же смотри сколько зелени вокруг, зеленая трава не горит.
– Так и на полях зеленая трава есть! Лето на дворе!
Хавьер нервничал, а я начала сомневаться в своей идее. Может действительно глупость несу? Мне простительно, я провела в деревне всего тринадцать лет своей жизни и то в детстве, многое забылось.
– Есть другие предложения? – спросила я несколько минут спустя.
– Раз Марья больше не приедет, можно кое-что продать. Она не взяла с собой практически ничего ценного, кроме драконьей диадемы, вон даже вино свое любимое оставила.
– Что конкретно можно продать?
– Да все! Картины, статуэтки из бальной залы, вино опять же. Нет, если и ты любительница приложиться, то оставим…
– Я не пью, Хавьер, – усмехнувшись, принялась вспоминать какие картины и где висят.
Точно есть во всех покоях, в галерее, в бальной зале, даже в столовой была одна. Они конечно очень красивые, в массивных деревянных рамах, но честно сказать, я была бы рада немного другому интерьеру в замке. А раз замок теперь мой, то почему бы не сделать ремонт под себя? Ну, когда будут средства, конечно. И если меня не посадят в тюрьму.