Графиня
Шрифт:
— О, вы прекрасны, миледи… настоящая красавица! Какие роскошные волосы — красно-каштановые, похожи на осенние листья. Так и переливаются, да еще и вьются!
Я бы поцеловала ее за такой изысканный комплимент, не вернись в это время Брантли с Джорджем.
— Мистер Джордж, — известил дворецкий, — добрался до самых конюшен с лакеем Джаспером, весьма энергичным и добродушным молодым человеком. Джаспер сообщил о крайне удовлетворительном результате утренней прогулки.
— Спасибо, Брантли, — кивнула я, хотя, по правде говоря, совершенно позабыла о Джордже с
— Еще только восемь утра, миледи, — заметила Белинда, взглянув на изумительные старинные часы, стоявшие на каминной доске. — Миссис Томас не спустится вниз до десяти. Джентльмены, правда, встают рано, если не считать мистера Томаса. Ах он бедняжка, ему приходится быть таким осторожным! Он такой хрупкий, и здоровье у него слабое. Ему предписано двигаться по утрам как можно медленнее, пока он не убедится, что все в порядке и за ночь не случилось никакой беды. Такого красавчика следует беречь, нам всем не хочется, чтобы он занемог!
— Он и вправду похож на греческого бога!
— Не знаю, что за греческий бог, но от него глаз не отвести, уж что верно, то верно, — убежденно кивнула Белинда. — Мы все за него молимся.
Я взяла Джорджа и отправилась навестить мисс Крислок, которую застала еще в постели. Густая черная с белыми прядками коса лежала на плече. Такая добрая леди, почти ровесница моей матери. Мисс Крислок появилась в нашем доме, когда я переехала в Дирфилд-Холл к дедушке, и я горячо ее любила.
— Милли, — спросила я, целуя ее, — помнишь, как я рассказывала о некоем Джоне, с которым трижды встретилась в Лондоне?
— Конечно, дорогая. Ты отчего-то боялась его, хотя не желала в этом признаваться. Как она догадалась?
— Нет, Милли, ничего подобного. Просто он был несколько дерзок и навязчив, пока наконец не оставил меня в покое. Так вот, он оказался племянником Лоренса и, похоже, живет здесь постоянно.
— Пути Господни неисповедимы, — задумчиво заметила мисс Крислок, нахмурившись. — Поистине неисповедимы, Энди.
Я не осмелилась осведомиться, что она имеет в виду.
— Так или иначе, он теперь и мой племянник, что звучит довольно странно, но, думаю, мы сумеем поладить.
— Интересно, что из этого выйдет.
Она никогда не высказывалась ни за, ни против моего замужества, а прямо спросить ее я опасалась и поэтому так и не узнала мнения компаньонки. Улыбнувшись ей, я взяла Джорджа, который утомился от долгих разговоров и требовал внимания.
— Довольно странное хозяйство, но в каждом монастыре, полагаю, свой устав. Однако дом большой, настоящий лабиринт коридоров: слишком много людей строили его и перестраивали. Если хочешь побродить по дому, попроси тебя проводить. Ты познакомилась с экономкой, миссис Редбрист?
— Да, очень приятная женщина. Неиссякаемый источник всяческих сведений. Днем мы договорились пройтись по дому.
— Я пришлю тебе свою новую горничную, Белинду. Ты найдешь ее восхитительной. Весьма независимая особа и переполнена занятными историями о здешних обитателях.
— Поосторожнее, Энди! — вдруг сказала мисс Крислок.
Чего мне, спрашивается, опасаться?
Я начала спускаться вниз. Джордж семенил рядом, с трудом перебирая короткими лапками по ступенькам. К тому времени, когда он наконец добрался до Старого зала и, задыхаясь, повалился на бок, я совсем развеселилась. Джордж немного пришел в себя и принялся обнюхивать доспехи.
— Надеюсь, он не повалит их на себя, — заметил Джон.
К моему невыразимому ужасу, Джордж поднял лапу и оросил доспехи.
— О нет, Джордж, как ты мог?!
Совсем рядом раздался смех Джона. Стоило Джорджу услышать его голос, как рыцари были забыты. На этот раз Джон хоть и улыбнулся ему, но твердо заявил:
— Джордж, веди себя прилично. Понимаю, что доспехи могут явиться непреодолимым искушением. Хорошо еще, что ты облегчился на фламандские, а не на английские латы. Но впредь тебе придется учиться дисциплине. Нужно сдерживать себя!
Мне было так стыдно! Я смотрела на Джорджа, который, в свою очередь, уставился на Джона с неподдельным обожанием, преобразившим его уродливую морду. Хохолок так и ходил ходуном.
— Не могу поверить, что ты способен на такое! Ты негодник, Джордж!
— Он никогда не видел столько старых, весьма пахучих и тронутых ржавчиной доспехов?
— Никогда. Но Джаспер водил его гулять всего час назад. Господи, что же теперь делать?
— Я передам Брантли, что фламандские доспехи нуждаются в чистке. Не волнуйтесь. Думаю, у миссис Редбрист найдется средство для удаления… э-э-э… всех следов преступления. — Он взъерошил шерсть Джорджа. — Если хочешь, Джордж, можешь проводить нас в утреннюю столовую.
— Он любит бекон.
— Да, припоминаю, вы говорили. Кажется, дядюшка уже там. Он ранняя пташка.
— Верно.
Стоило нам появиться в маленькой очаровательной круглой столовой с окнами по всему периметру, как Лоренс встал.
— Доброе утро, дорогая. Хорошо спали?
— Великолепно. Правда, велела Джорджу разбудить меня, если какие-нибудь слишком ретивые привидения решатся потревожить наш покой. Но если кто-то и являлся, мы не услышали их приветствия.
— Не слушайте Амелию. Она истинная дочь своего отца, а это означает, что, как и он, верит в призраков и всяческие сверхъестественные явления, которых, конечно, быть не может в Девбридж-Мэноре да и вообще на свете. Джон, да ты уже на ногах? Я очень доволен. Не зря предупредил Суонсона, чтобы он явился в кабинет ровно в девять. Начинается твое обучение.
Джон только кивнул и повернулся к буфету, на котором стояло с полдюжины серебряных подносов под крышками. Я присоединилась к нему, восхищенная таким изобилием.
К очевидному удивлению Лоренса, не успели мы с Джоном устроиться за столом, как в комнату рука об руку вошли Амелия с Томасом.
— Я ни разу не кашлянул с той минуты, как открыл глаза, — объявил Томас с сияющей улыбкой. — Амелия посчитала меня достаточно здоровым, чтобы сойти к завтраку.
Он был так красив, что я уставилась на него, забыв о насаженном на вилку кусочке яичницы.