Графиня
Шрифт:
— Не хочу, чтобы ты был проклят и обречен, Томас, хоть и не совсем понял, о чем идет речь. Так что подумай над словами тестя.
Амелия уставилась на носки туфелек. Интересно, что она думает об этом? Или о зле, что гнездится в Черной комнате?
Она ни слова не произнесла в ответ, только предложила Томасу заварить очень действенный настой, если он последует за ней в спальню. Они взялись за руки и, прижавшись друг к другу, ушли, тихо переговариваясь. О чем?
Джон и я остались одни. Уверившись, что рядом никого нет, я прошептала:
— Мне
Джон вопросительно поднял темную бровь:
— Итак? О чем идет речь?
— Видите ли, две недели назад я получила письмо от своего кузена Питера. Внутри было еще одно послание, от человека, который, как я думала, давно умер и отправился в ад, где ему самое место.
— От вашего отца? Я тоже считал, что его нет в живых. Ведь вы воспитывались у деда?
— Да, но не желаю это обсуждать. Я презираю отца — он убил мою мать.
— Каким образом?
— Повторяю, я не хочу говорить на эту тему. Поверьте мне, вот и все. В любом случае это не важно. Он написал, что прочел в газетах о моем замужестве и это его убило. Велел мне немедленно покинуть Девбридж-Мэнор и добавил, что приедет, как только сможет.
Темные глаза яростно блеснули, и я поняла, что он разозлился.
— Могу я спросить, — с подчеркнутой учтивостью осведомился он, — почему вы не упомянули об этом чертовом письме раньше?
— Считала, что это касается исключительно меня. То есть… не совсем так.
— А как именно? Может, скажете наконец правду?
— Не хотела, чтобы вы знали о человеке, который приходится мне отцом.
— Почему?
— Я уже сказала, что не собираюсь распространяться насчет этого. И сейчас пришлось обо всем рассказать только потому, что письмо из шкатулки украли. — Я вытащила из-за корсажа золотую цепочку. — Я заперла шкатулку и носила ключик на шее. Теперь, когда все уехали, решила на досуге перечесть письмо. Но замок взломан, а шкатулка пуста. Я обыскала всю комнату, но обнаружила лишь пару чулок, которые Джордж затащил под комод.
Джон очень долго и затейливо ругался, и я, едва не забыв обо всем, зачарованно его слушала.
— Поймите же, держа меня в неведении, вы подвергаетесь опасности и связываете мне руки, — прошипел он, пронзив меня убийственным взглядом.
Я поспешно затрясла головой:
— Если это действительно так, мне очень жаль. Я искренне думала, что письмо отца — сущий вздор. Но оказалось, это не так, и теперь мне необходимо как можно скорее убраться отсюда. Не стоит дожидаться, пока меня убьют или, что еще хуже, заставят платить за преступления, которых я не совершала. Лучше вернуться в лондонский дом.
— Верно, — кивнул он, — вы совершенно правы. А пока вас не будет, я постараюсь докопаться до истины.
— Но как?!
— Пора мне сделать небольшой обыск, — решил он. — Нет, все-таки вам нужно остаться. Что вы, например, скажете дяде Лоренсу? Вы не можете уехать ни с того ни с сего.
— У меня нет выхода.
— Прекрасно. Но как вы это объясните мужу? И не только ему. Всем.
— Господи, да не знаю я! Дайте подумать. Должна же быть причина, по которой меня срочно отзывают в Лондон. Нашла! Питер! Он теперь герцог Браутон. Скажу всем, что кузен написал мне и попросил помочь обставить лондонский дом. Ну как?
— Совершеннейшая чушь.
— Это вы так считаете, а…
— Нет, Энди. Подумайте: через неделю Рождество, семейный праздник, вы только что вышли замуж. Любой посчитает ваше поспешное бегство неприличным. Более того, как графиня Девбридж, вы обязаны посетить церковную службу, а также бесчисленные балы, которые дает местная знать. Нужно купить, завернуть и раздать подарки. От вас ждут, что вы устроите вечеринку для слуг, на которой им вручат небольшое денежное вознаграждение. Нет, нужно придумать что-то другое. Проклятие, ничего на ум не идет! Но я соображу попозже.
Он потер подбородок, повернулся и ушел. Я заметила Бойнтона, таившегося в тени древнего дуба.
Покинув Малютку Бесс, я пошла проведать Джудит и мисс Джилбенк и научилась здороваться по-турецки. Посидела часок с мисс Крислок, безостановочно обсуждавшей гостей и подмеченные ею их недостатки и слабости. Наконец, подхватила Джорджа и отнесла в сад. Я терпеливо выжидала, пока он обнюхает каждый кустик, каждое дерево, каждое растение, прежде чем облагодетельствует одинокий тоненький клен. Оставалось надеяться только, что дерево выживет.
Кто-то взломал шкатулку и похитил письмо. Я попыталась вспомнить, кто знал о том, что оно получено. Принес письмо Брантли, а это означало, что почти всем могло быть известно о нем.
На горизонте сгущалась тьма. С каждой минутой становилось холоднее.
Мы с Джорджем снова поспешили к конюшне. Джордж попытался укусить Малютку Бесс за бабку. Остальные лошади устроили невероятную суматоху. Я оторвала Джорджа от несчастной кобылки, извинилась перед животными и медленно побрела к дому. И вдруг взглянула в сторону северной башни, откуда выбросилась Кэролайн. В узких окнах мелькнул свет. Мелькнул и тут же пропал. Нет, глаза меня обманывают. Погоди, Энди… Опять вспышка, словно кто-то поднял свечу.
Но кому понадобилось сигналить из башни? И какой в этом смысл?
Я тут же осознала, что умираю от любопытства, и ринулась к дому. Джордж, бесцеремонно прижатый к моему боку, оглушительно лаял. Я как вихрь промчалась мимо ошеломленного Брантли. Его поразило, что хозяйка бежала вверх по лестнице с юбками, задранными едва ли не до колен. Я заперла Джорджа в спальне, зажгла свечу и направилась к башне. Кровь молотом стучала в ушах. По пути мне попадались лакеи и служанки, но я лишь учтиво кивала и проходила мимо, не вступая в разговоры. Страх и безумное возбуждение пьянили меня и гнали вперед. Со мной пистолет. Пора встретиться лицом к лицу с особой, которая все это вытворяет.