Грань человечности
Шрифт:
Один из медведей уже наполовину находился в пристройке, когда Захар нашел в рюкзаке гранату, с трудом с непривычки выдернул из нее чеку, и метнул ее внутрь. За ней сразу же полетела следующая. Захар отпрыгнул за угол. Два взрыва слились в один, и медведь, посеченный осколками, тяжело рухнул в дверном проеме, намертво блокируя его. Уже не спеша, Захар обошел дом, уселся на поленницу, и трясущимися руками стал крутить неизменную самокрутку. Дом весло полыхал, трещала крыша, сквозь которую начали прорываться языки пламени. Внутри, как-то скуляще, на одной визгливой ноте голосил оставшийся медведь, что-то лопалось, взрывалось.
Захар поморщился от жара, нашел в кармане спичку, и зажег о полено. Жадно затянулся, стер рукавом кровь с лица, текущую из разбитой брови и многочисленных мелких порезов. От пережитого его всего трясло мелкой дрожью.
– Вот это фейерверк… – Задумчиво пробормотал лесник, прежде чем потерять сознание.
Судя по тому, как ярко полыхал дом, в отключке он пробыл недолго. Захар с тоской смотрел на свое жилище. Вместе с ним сгорала немалая часть его жизни, но, как ни странно, он не чувствовал сожаления. Наоборот, он будто бы очищался от скверны, накопившейся в нем за все эти годы. Поморщившись от невыносимого жара, он встал, отряхнул от снега штаны, поправил изодранный тулуп, и медленно побрел к выходу со двора.
Попытался обойти ошметки того, что до взрыва гранаты было человеком. Плюнул, поняв все бесполезность этого занятия, и зашагал вперед, стараясь только не изгваздаться в кровавых ошметках. Тяжелый запах крови и вывалившихся внутренностей перебивал даже запах гари, который гонял по двору свежий ветерок. Немудрено, что мишки пожаловали в гости. Теперь Захару было понятно, и кто погрыз трупы в яме, и кто силки периодически обрывал, и чьи следы он наблюдал неоднократно вокруг дома. А ведь и правда медвежата были. От этой мысли его передернуло. Не хотелось бы встретиться с их родней, ох, не хотелось бы. Дураку понятно, что на открытой местности у человека нет ни единого шанса остаться в живых после такой встречи. Выйдя из калитки, он направился к своей захоронке. По дороге свернул, вернулся к тому месту, где нашел свой покой снайпер, и срезал у того со спины рюкзак. Напрягшись, вытянул его из-под трупа, и, не рассматривая содержимое, забросил за плечо. Добравшись до раскидистой ели, выволок из-под нее салазки с привязанным рюкзаком, снял сверху обмотанный мешковиной автомат, и повесил его через плечо. Распустил тесемки маленького рюкзака, и достав патронташ с собственноручно снаряженными патронами для дробовика, нацепил его на пояс. Достал из-за пазухи уже набивший несколько синяков обрез, перезарядил его, и воткнул в кобуру на поясе. Подумал, что в ближайшее время надо озаботиться чисткой оружия, вздохнул, и, впрягшись в санки, потащил их по молчаливому лесу. Часто останавливался, думал о чем-то, горестно качал головой, и снова упрямо шел вперед. Добравшись до могильника, Захар остановился. Отвязал от санок лопату, специально прихваченную для этой цели, снял слой снега с краю, и принялся долбить мерзлый грунт. Убрать за собой он собирался еще до визита мутантов, а увидев воочию, какие твари бродят в этих лесах, только утвердился в своем решении. Тела надо закопать. Нечего мутантов раскармливать.
Смерзшаяся земля шла тяжело, но он будто бы не замечал этого, продолжая упрямо копать. Мыслями же он был далеко отсюда.
За годы, проведенные здесь, он будто бы сроднился с этим лесом. Ни разу до последнего времени у него не возникало даже мысли, о том, чтобы куда-либо уйти. Зачем? Здесь была крыша над головой, крепкий забор, еда и топливо. Но в последнее время его начала заедать тоска. Ну чем он занимался, если так рассудить? Проверял силки, ел и спал, да еще бесцельно бродил по лесу. Вспомнив свои «прогулки», Захар вздрогнул. А ведь медведи все это время были где-то рядом! Вряд ли их берлога далеко отсюда. Представляя, что в любой момент своих блужданий по лесу он мог нарваться на этих тварей, Захар невольно ежился. Считал себя хозяином леса. Ха! Чуть не схарчили сегодня хозяина, еле ноги унес. Только шрамов прибавилось, да дом сгорел. Отлично, че!
За размышлениями, он не заметил, как стало смеркаться. Критическим взглядом окинув яму, он остался доволен. Тела полностью скрылись под комьями мерзлой земли. Он снова приторочил лопату к рюкзаку, и двинулся дальше. Мелькнула мысль вернуться назад, и переночевать за крепким забором, но он отогнал ее. Неизвестно, где сейчас спокойнее. На шум и свет могло сбежаться зверье со всего леса. Лучше уж здесь. Отойдя на достаточное, как ему показалось, расстояние от могильника, Захар придирчиво выбрал место, и приступил к установке палатки. Провозился неожиданно долго, и когда закончил, уже было темно. Двухместная туристическая палатка была достаточно теплой, и. когда он, наполовину укутавшись в толстый спальник, зажег толстую парафиновую свечу, внутри стало даже уютно. Хлебнув настоя из термоса, Захар разложил на полу ветошь, и приступил к чистке оружие.
В первую очередь, Захар вычистил и смазал верный «тозик». После, наморщив лоб, и вспоминая давно забытые уроки, разобрал «калаш». Как ни странно, это удалось ему довольно быстро. Вычистив и собрав автомат, он достал из рюкзака ПБ. Пистолет ему понравился. За свою жизнь Захару несколько раз довелось держать в руках боевое оружие, пострелять из него, ну и, соответственно, научиться за ним ухаживать худо-бедно. Все же военная кафедра в университете совсем даром не прошла. Пистолеты ему не очень нравились. Поиграться с каким-нибудь «магнумом» случая не приключилось, а «Макаровы» и «ТТ» в его лапах казались несерьезными игрушками. Да и легкими они были слишком, как на его вкус. Здесь же – абсолютно другое дело. И с виду, и по весу – все тот же «макаров», но, когда накручиваешь насадку глушителя – ситуация кардинально меняется. Пистолет пришелся Захару, что называется, «по руке». Пусть говорят, что из «Макара» с успехом можно только застрелиться – он на звание Буффало Билла не претендовал. С пары метров тихо вальнуть кого – милое дело. С пистолетом он провозился дольше всего. Захар тщательно вычистил его, сменил магазин, и стал думать, куда бы его приткнуть. На бедре – обрез, на плече – автомат, за спиной – топор, на поясе – нож. Если еще пистолет куда-то привесить – ваще ахтунг будет. Шагающий арсенал, епта. Да и не так уж удобно ствол с глушителем навернутым носить. Ладно. Для ближнего боя обрез сгодится, а ПБ пока – в рюкзак. Все равно, часто пользовать его не придется.
Прислушавшись к своим мыслям, Захар усмехнулся. До недавнего времени он отлично обходился одним ружьем. Восемь патронов за два года потратил. А тут – разошелся, Аника-воин. Никак решить не может, куда очередную цацку повесить. С кем вовевать-то собрался? Хотя… учитывая круговорот последних дней… Это как презерватив: пусть лучше он будет, но не понадобится, чем наоборот.
Покончив с чисткой оружия, Захар задул свечу, и удобно положив голову на рюкзак, закрыл глаза. Сон пришел моментально.
Этой ночью к нему опять пришла Аня.
Она просто стояла и смотрела на него. Он тоже не торопился говорить. Наконец, она прервала затянувшуюся игру в молчанку.
– И чего ты добился? Разве нельзя было просто уйти?
– Я защищал свой дом. – Тихо, но твердо произнес Захар.
– Не ври мне. Ты же сам знаешь, что это не так. Ты… Ты просто убивал. Раньше ты таким не был.
– Так и жизнь раньше была другая. – пробормотал Захар.
– Жизнь все время одинаковая. Одни люди всегда едят других. Но только если поступаешь по праву сильного – будь готов, что и с тобой так же поступят.
– Я готов! – с вызовом произнес Захар. – Они шли, чтобы убить меня, я убил их. Их было трое – а я один. Все по-честному.
– Это закон джунглей. Захар. А в джунглях всегда есть хищники. Ты уверен, что ты – самый опасный из них? Я вот – нет. В тебе еще много того, что отличает человека от зверя, но с каждым днем этого становится все меньше. Я вижу.
Конец ознакомительного фрагмента.