Граната (Остров капитана Гая)
Шрифт:
Алина бархатисто смеялась в темноте, платье ее шуршало.
— А вот так... Идем мы по Синопскому спуску, он молчит, я спрашиваю: «Толик, о чем ты думаешь?» А он... я в точности запомнила: «О принципе прямого преобразования направленного электромагнитного излучения в акустическую волну». Я чуть на ступени не села.
— Это единственно реальная возможность прямой связи космоса с глубиной, — доверительно объяснил Толик Гаю. — Женщинам этого не понять... хотя Алина и работает в пресс-бюро при лаборатории.
— Не перебивай, — сказала
— А вы? — холодновато спросил Гай.
— А что я? — засмеялась Алина. — Сразу и согласилась. Потому что я эгоистка. Люблю счастливых людей, у их счастья можно греться, как у печки.
— Разве Толик такой уж счастливый?
— Конечно, — серьезно ответила Алина. — Он счастливый в самом главном, он свое дело нашел. И удач у него в этом деле — выше головы.
— Тьфу-тьфу-тьфу... — суеверно плюнул Толик.
— Ничего не «тьфу»... Про него за границей пишут. В сорок лет он станет академиком, а я толстой и важной супругой академика... Разве плохо?
— Не знаю, — сказал Гай и повернулся к Толику. — Лишь бы ты сам не сделался толстым и важным.
— Ни за что на свете... Гай, давай проводим Алину, а потом уж домой...
— А где живет... Алина Михайловна?
— Недалеко, за площадью Коммунаров... Только не Михайловна, а Михаевна.
— У меня папа был молдаванин, — сказала она.
— Михай... так румынского короля звали, — брякнул Гай.
Алина засмеялась:
— В отцовском селе чуть не каждого второго так зовут. Это все равно что русское имя Михаил. Как у тебя.
Гай поморщился. Толик быстро объяснил:
— Князь Гаймуратов свое имя терпеть не могут-с.
— Хватит обзываться-то, — сказал Гай.
— Виноват-с... Кстати, сегодня получил от твоей мамы письмо. Одно на двоих. Пишет, что съездила прекрасно, соскучилась по ненаглядному Гаю и ждет не дождется, когда он явится домой... Еще пишет, что Галина уже отстроила пол-Ташкента и приедет в сентябре...
— Получил и молчит! — возмутился Гай. — Что еще пишет?
— Сообщает, что некий Юра Веденеев извелся по Гаю, все спрашивает, когда приедет.
Гай вздохнул радостно и виновато.
— Соскучился? — ласково опросила Алина. — Хочется домой-то?
— Хочется... и уезжать не хочется,
— Душа пополам. Диалектика жизни, — заметил Толик. — Ничего, тебе осталась еще неделя. Догуляешь — и к родным пенатам...
— Толик, а от Ревского ничего не слышно? Вдруг не успею отсняться?
— Он обещал завтра со мной связаться. Успеешь, выход назначен, кажется, через два дня.
— Ура...
— А завтра у меня свободный день и у Алины отгул. Может, втроем закатимся куда-нибудь, а?
— А вот и нет, — сказал Гай.
— Что так?
— У тебя своя личная жизнь, у меня своя. Завтра мы с Асей пойдем по городу. По всей линии Обороны...
Линия
Гай натянул прохладную чистую рубашку — васильковую с латунными пуговками. Со дна чемодана вытащил новенькие, ни разу не надетые шорты «военно-полевого» цвета. Закинул под кровать пыльные растоптанные кеды и застегнул блестящие пряжки скрипучих лаковых сандалий. С удовольствием потоптался.
— Расчеши космы, — предложил Толик, — и будешь совсем лондонский дэнди на брегах Тавриды.
Гай, сопя от натуги, расчесал.
— Я буду дома от четырех до шести, — сказал Толик. — Постарайся возникнуть в этом промежутке. Возможно, поступит информация от Шурика...
— Есть, товарищ главный конструктор Атлантиды!
— Сгинь...
Ася ждала Гая у калитки. Тоже принаряженная, серьезная, в белом платьице с якорями и синей лентой на волосах. Помахивала голубой пластмассовой сумкой — на ней тоже якорь.
— Ну? Топаем? — излишне бодро спросил Гай.
— Пошли... — Ася нерешительно досмотрела на его сандалии. — Ноги не натрешь ремешками? Дорога будет длинная.
— Все нормально... — Гай упруго попрыгал.
По улице Генерала Петрова они бодро дошагали до гостиницы «Севастополь» и сели на троллейбус.
— Поедем на Корабельную, — сказала Ася. — Начинать надо с Первого бастиона, по порядку. А потом все ближе и ближе к дому, до Седьмого. К дому идти — всегда легче...
Но сразу к Первому бастиону они не попали. Вышли на улице Розы Люксембург, и Ася потащила Гая на горку у железнодорожной насыпи. Горка была, как игрушечный городок, с белыми домиками, лестницами, закоулками и двориками на крутых склонах. Похоже на Артиллерийскую слободку, только все уменьшено и словно собрано в горсть. Как на сцене для приключенческой сказки.
Ася сказала, что это знаменитая Аполлоновка.
Аполлоновка была горячей от солнца.
Ася и Гай через заросли дрока спустились к старым каменным аркам.
— Это бывший водопровод, — объяснила Ася. — Его еще адмирал Ушаков строил...
Под аркой они прошли на берег Аполлоновой бухты. На громадных бетонных блоках, в беспорядке сваленных на берегу, загорали мальчишки. И прыгали с этих кубических глыб в очень синюю воду. Гай им позавидовал, и Ася тут же сказала:
— Давай искупаемся. А то нам шагать и шагать, а моря на пути уже не будет.
Они нашли на теплом бетоне свободное местечко. Мальчишка лет десяти — конопатый и с ободранным подбородком — сказал:
— Чего пришли? Это наших, аполлоновских пацанов камни...
Гаю стало неуютно. Он знал ревнивую непримиримость мальчишечьих компаний к чужакам. Но Ася ответила, не повышая голоса:
— Сиди, аполлоновский. А то и на носу царапины будут.
И никто больше не придирался...
Они ныряли и плавали минут пятнадцать. Потом Ася сбегала куда-то, чтобы выжать купальник, вернулась уже одетая и сказала между прочим: