Гранд-адмирал. Том седьмой
Шрифт:
Но Синг, как и всегда, стремилась показать, что несмотря на свою слабую чувствительность к Силе, она способна быть Стражем не только потому, что может попасть в голову с расстояния в три километра. Хвастовство Орры и уступка Мейлис, слишком занятой проверкой архивов на предмет розыска данных о Левиафанов, привели к еще одной подтвержденной и необратимой потери Теневой Стражи. Первой после гибели Стрина.
Да, они теряли разумных и до этого. Но, судьба Дарта Мола до сих пор не ясна. Никто не видел его тела, никто не мог поручиться за его смерть. Скорее всего, после того, как он
Гранд-адмирал Траун не любит тех, кто пытается его обмануть. И под словом «не любит» подразумеваются любые кары, какие только могут быть применены к разумному.
— Ваша работа достойна отдельной похвалы, Дарт Деймос, — сказал Траун, переключая внимание на молодого мужчину. — Вы сломили разум Формовщика Кро-Вар, получили ценные сведения. И смогли нащупать способ, при помощи которого наши специалисты могут сканировать разум наших врагов даже без их согласия.
— Благодарю, адмирал, — произнес Деймос. — Однако, этот способ чреват последствиями.
— Да, я прочел приложенный отчет Мари Мариус Мар, — сказал Траун. — Фрагментарное сканирование, необратимое поражение мозга, распад личности, инсульт, инфаркт, разрывы сосудов по всему телу и, как следствие, остановка сердца и гибель мозга. Организм разумного не в состоянии сопротивляться кошмарам своего разума.
— Чем сильнее сопротивление разума, тем глубже и страшнее должен быть кошмар, — подтвердил Деймос. — Разумный производит на тело массированное самовнушение, отчего организм начинает подвергаться нагрузкам, как это происходит в кошмаре. В случае с Формовщиком не помогли ни седативные препараты, ни мышечные релаксанты. Его разум сломался, личность распалась, но он сумел сохранить большую часть своих воспоминаний закрытыми от меня.
— Однако того, что вы увидели в его разуме уже достаточно для того, чтобы начать действовать более узким спектром возможностей, — повел бровью Траун. — В первую очередь мы получили подтверждения того, что он в самом деле был завербован Дартом Зииленлосом.
— И сделал он это добровольно, — вставила Аурелия, которая так же была знакома с докладом. — Его память не содержит никаких доказательств того, что родине Формовщика могло что-то угрожать.
— Доводы Дарта Деймоса, опровергающие эту ложь изначально были весомыми, — согласился Траун. — Формовщики Кро-Вар появились чуть меньше тысячи лет назад. Дарт Деймос был заморожен по времена Ревана. И разморожен лишь тогда, когда Силри обнаружили их на астероиде.
— По крайней мере так сам Зииленлос рассказывал Формовщику, — сообщил Деймос. — Последний испытывал некоторый скепсис к этой истории. Все мы знаем, что длительная заморозка в карбоните, на которую ссылался Зииленлос при вербовке Формовщика, обещая ему забытые знания ситов, не могла не отразиться на его здоровье. Карбонитовое отравление и прочие последствия необратимы.
— Мы еще многого не знаем о Силе, — резонно сказала Аурелия. — Многие знания были потеряны или же не раскрыты. Зииленлос мог воспользоваться чем-то из их арсенала.
— Маловероятно, — сказал Траун. — Даже если он чудом пережил заморозку, то это не объясняет как
— Массовое умение Силы, — заспорила Мейлис. — Боевая Медитация, например, распространяется на целые флоты. К сожалению, у нас нет никого, кто мог бы обладать подобной техникой. К еще большему сожалению, древние голокроны раскрывают нам тот факт, что часть Техник Силы не могут быть изучены всеми подряд — нужно иметь генетическую предрасположенность. Собственно, из этого соображения всегда и происходило деление как джедаев, так и ситов, на «специальности».
— Возможно, что так, — не стал вступать в полемику Траун. — Или же это технология, которую общество утратило за тысячи лет. Так, например, эффективность масс-драйверов не высока при стрельбе крупными снарядами. Для их разгона требуется наличие колоссальных источников энергии, что приводит к нагреванию пусковых направляющих и выходу их из строя.
— Однако, эта проблема была решена, — напомнил Деймос. — Не полностью, но масс-драйверные пушки «Консорциума Занна» способны стрелять на десять процентов быстрее и на пятнадцать — дольше, чем любые другие аналоги.
— Это не «решение» проблемы, — объяснил Траун. — Уменьшение калибра и трехкратное карбонитовое охлаждение каждого элемента не стоят подобных параметров. Корабль фактически превращается в платформу для одного-единственного орудия. Которое даже не в состоянии нанести критический урон, только значительные разрушения. Поэтому мы их и не используем на своих звездолетах. Нерациональные затраты мощности, снижение живучести корабля и прочие проблемы.
Но, вместе с тем, Деймос знал, что на некоторых «Боевых Звездах» масс-драйверы все же стоят. Например, на тех, которые охраняют одну из штаб-квартир Теневой Стражи. Для обороны они неплохи, вот только либо масс-драйвером стрелять, либо же всей станцией.
Правда, он слышал от Злючки, что Мейлис признала эксперимент с масс-драйверами неудачным и распорядилась вернуть все на станциях как было. Лучше сотня турболазеров, чем пара масс-драйверов.
Траун протянул руку к одной из клавиатур-панелей на своем рабочем терминале, его пальцы пробежали по клавиатуре. В полутьме апартаментов Верховного Главнокомандующего возникла голограмма огромного астероида.
Деймос присмотрелся к конструкции.
Как и все в Теневой Страже он уже знал о существовании «Ока Палпатина» и его брата-близнеца под названием «Глаз Палпатина». Вот только то, что сейчас Стражи видели перед собой, в корне расходилось с теми схемами, которые им предоставляли для ознакомления.
— Пример технологий, которые были утрачены за тысячелетия, — объяснил Траун. Голограмма начала вращаться вокруг незримой вертикальной оси, и уже через пару секунд оба Теневых Стражника могли наблюдать странную кольцеобразную структуру, которая уходила вглубь астероида.
Не считая нескольких конструктивных деталей, одного-единственного здания на поверхности, лишь структура из нескольких колец свидетельствовала о том, что все это — предмет труда разумных.
— Как интересно, — прищурилась Аурелия, подавшись вперед, когда голограмма пришла в движение.