Гранд-адмирал. Том седьмой
Шрифт:
Ян в этом сильно сомневался.
— И однозначно больше погибших по моей вине, чем успели убить вы, — тихо добавил Колто, возвращая на голову шлем. — Так что, — теперь его голос стал вновь голосом одного из многих, — если у вас есть желание убить кого-то, сэр, покарать убийцу, то я перед вами.
Вольцман смотрел на безликое забрало шлема, прикидывая в уме как сильно он ошибался.
Еще несколько минут назад, он думал, что перед ним лишь клоны, лишь убийцы… И даже этого медика посчитал одним из них.
Но, стоило только снять с головы непроглядную безликую маску, уравнивающую
— Посмотрите туда, сэр, — штурм-медик понял его молчание как нерешительность. Он указал на импровизированные носилки, на которых лежало обожженное тело. Рядом с ним, словно не слыша ничего, что говорил защитник-дженсаарай, на коленях сидели еще два штурм-медика. Такие же, как и Колто. С теми же отметками. В такой же броне, как и штурмовики. И они так же резали плоть, пуская в ней кровь при каждой инъекции. Обожженный человек, несмотря уже на третью инъекцию обезболивающего, дергался на переносных носилках, не в силах заглушить свою боль и страдания. Ян ужаснулся тому, что видит как страдает этот человек, но не слышит его криков. Вот это по-настоящему страшно. — Это пилот шагохода, который взорвался перед нами. Этот лейтенант стоял в авангарде, приняв на себя удар. Он перебил многих, кто могли бы убить меня, вас, сержанта, — командир отделения сурово засопел, — всех вокруг. Там термические боеприпасы были. Химия сожгла костюм и плоть этого человека буквально до мышц, часть сухожилий сгорели. И он прекрасно знал на что шел. Знал, что у авангарда нет шанса выжить, если будет применено тяжелое оружие. А оно есть на корабле.
— И такие как он умирают каждую секунду, сэр, — добавил сержант. — Если не они, то нас перебьют раньше, чем мы перебьем врага.
— А перебьют нас — примутся за мирных жителей, — добавил Колто. — Сэр, я потому и пошел в армию. Не сколько искать законный способ убивать, сколько спасать жизни тех, кто спасает жизни всех.
Колто говорил не сколько о себе, сколько обо всех них… Танкистах, специалистах, штурмовиках, дженсаарай…
Защита Доминиона… Вот что делают Дженсаарай.
Внутри государства, щит против меча, занесенного над головой мирных жителей. И… меч, чтобы отрубить голову того, кто занес вражеский меч.
— Келада, — прошептал Ян.
Как он мог упустить это из виду?!
Они на своей территории! Убивают тех, кто активно или косвенно вел огонь по населенной планете, собираясь уничтожить миллионы и миллионы ни в чем не повинных граждан Доминиона! Разумных, которые выбрали свой путь, устав от беззакония…
Разумных, которых ценой неимоверных усилий удалось вывезти за пределы системы перед тем, как начался сущий кошмар.
— Да, сэр, мы сражаемся за Келаду, — подтвердил сержант штурмового отряда. — Это правое дело — защита своих граждан.
— Покажите мне того, кто скажет, что умерщвлять тех, кто пришел убивать твое мирное население, это преступление, и я первый полосну ему по сонной артерии, — заверил Колто, с профессиональной заботой убрав пальцами несуществующие пылинки со своего скальпеля.
— Не покажу, — Ян поднялся на ноги, опершись о стену.
Внутри было паршиво, но не от того, что он видел перед собой.
А от того,
Мужчина, пошатываясь, подошел к бьющемуся в припадке боли обожженному танкисту.
— Шестая ампула, — тихо произнес один штурм-медик другому. — Еще одна и сердце не выдержит.
— Знаю, — ответил тот. — Его нужно вырубить и извлечь термическую начинку! В сознании он не перенесет вмешательства! Коли шестую!
— Я помогу, — уверенно произнес Ян, присев рядом с медиками.
— Конечно, сэр, — оба чуть отодвинулись в сторону, освобождая место рядом с пациентом.
Вольцман посмотрел на медиков.
Разумеется они слышали все, что он сказал.
Разумеется они понимали, что, если он слетит с катушек, то они станут легкой целью. Даже без светового меча Ян мог убить их за пару мгновений… Нужно было просто сконцентрироваться и послать сгусток Силы…
Он и сконцентрировался.
Но не на том, чтобы уничтожить кого-то.
А на том, чтобы передать потоки Силы страдающему разумному. Его тело — сплошной ожог. Его лицо — сплошная расплавленная маска боевого шлема. Даже униформа, те ее куски, что остались, буквально впаялись в обнаженные ткани.
Ян не был силен в целительстве. Да, джедаев обучали этому, как и навыкам первой медицинской помощи… Но для него это было чуждым.
Всю свою жизнь он был тем, кто использовал световой меч по назначению. Оружие не создано исцелять. Лишь убивать и защищать. Джедаи так его использовали.
Ситы применяли только для убийства, ибо Темная Сторона не дает исцелять без вреда для окружающих.
«Убей его!» — шептал внутренний голос. — «Убей, избавь от страданий!»
Ян, ни на мгновение не побрезговав, положил руки на склизкую от сукровицы и медицинских гелей плоть пилота шагохода.
Взгляд мазнул по клочку униформы, сросшемуся с грудными мышцами. «Лейтенант Т. Роуч». Так расшифровал для себя остатки надписи генерал Вольцман перед тем, как закрыл глаза.
«Это будет милосердие!» — продолжала нашептывать ему Темная Сторона. — «Убийство во благо! Так делают те, кому не безразлично…!»
«Хватит!»
Его мысленный голос звучал громко, четко и без тени сомнения.
Он взял себя под контроль.
Сомнения и слабость — путь к Темной Стороне. А защитник-дженсаарай не раб Темной Стороны. Он использует ее лишь тогда, когда она нужна. И только для выполнения своей истинной задачи — защиты Доминиона и его жителей.
Закрыв глаза, Ян ощутил Силу, что бушевала рядом с ним. Истошно цепляющийся за жизнь клочок затухающей жизни, сгорающий от химикатов, что проникли внутрь многострадального тела.
Дженсаарай зачерпнул Силу и направил ее внутрь пострадавшего.
Пусть он не мог исцелить, но он мог воздействовать. Например на сознание, заставив его отключиться. Пусть это не избавит от боли и повреждений, но спасет психику человека.
А Сила… Сила подхватит каждый огненный кусочек внутри этого многострадального человека. Пусть не ювелирно, пусть не без причинения дополнительных страданий и повреждений, но Ян сделал это.