Гранд-адмирал. Том шестой. Часть 1
Шрифт:
С угрозой лазерных пушек среднего крейсера он справлялся при помощи головокружительного пилотажа и остаточной маневренности скоростного, но буйного бомбардировщика.
Не чувствуя побелевших от боли пальцев обеих рук, Томакс как смог выровнял машину носом к своей цели, после чего с легкостью на душе зажал кнопку гашетки.
Протонные торпеды попарно сорвались с пилонов и умчались вперед, оставляя позади себя лишь малиновое сияние двигателей.
Половина боеприпасов сдетонировала на обшивке, проделав в корабле немало новых, не предусмотренных
Не меньше трети все же ушли в сторону — недействующие головки самонаведения не могли захватить даже медленно корректирующую свой курс вражескую посудину.
Но вот остальные…
Часть ракет саданули по работающему генератору гравитационных колодцев, отчего тот сдетонировал.
Мощность взрыва поразивших купол боеголовок помноженная на вырвавшуюся на свободу мощь генераторов ударила как в сторону наименьшего сопротивления — в вакуум, так и внутрь самого корабля.
За несколько секунд, за которые Алекс в практически неконтролируемой болтанке сумел разделаться с одним из преследователей, средний крейсер противника разнесло так, что от носовой части остались лишь изуродованные детали силового каркаса, да развернувшиеся «розочкой» бронелисты корабельной обшивки.
«Скимитар-01» подобно взбесившейся банте бился в техногенной истерике, а Томакс ругался сквозь зубы наблюдая за тем, как индикаторы различных систем один за другим выходят из строя.
Он, как и Алекс, создатели «Скимитаров» Доминиона, прекрасно понимали, что машина обречена.
Но Томакс принял решение завершить миссию, хоть это и граничило с каскадным отказом оборудования и потерей управляемости.
И сейчас он вытягивал из своего решения все, что мог, чтобы спасти экипаж от участи оказаться беспомощными на территории, подконтрольной кораблям противника.
Капитан прекрасно отдавал себе отчет, что на данный момент он и Алекс находятся едва ли не в глубоком тылу отряда противника и, даже если они подадут сигнал бедствия, первыми, кто на него откликнутся будут отнюдь не спасатели Доминиона.
— Знаешь, что, я хочу тебе откровенно сказать, Брен, — неожиданно произнес Алекс.
— Удиви меня! — сквозь зубы процедил капитан, стараясь увести машину как можно дальше от вражеских перестрелок и мечтающих прикончить дымящий бомбардировщик истребителей.
— Ты самый худший пилот, с кем мне приходилось летать за всю мою жизнь! — признался Алекс. — И полгода не прошло с последнего вылета, а мы снова терпим крушение! Ты бы хоть на тренажерах полетал, пока в изоляторе сидел, что ли?! Нет, ну, серьезно, сколько можно!?
Нервный смех пилота был ответом на шутливую претензию.
— Кормовые щиты отказали, — сообщил ему Алекс. — Счетвереренкой пока отмахиваюсь, но за нами пара «Е-шек».
— Тем хуже для них, — Томакс выхватил взглядом длинный изящный корпус замыкающего корабля в отделившемся построении звездолетов Галактического Альянса. — Алекс…
— Когда ты обращаешься ко мне таким тоном, то это значит, что ситуация «банта пууду и будет только хуже», — пожаловался борт-механик. — И сейчас ты скажешь, что знаешь как уйти красиво, не так ли!
— ДСУД работает?
— Эта дрянь, похоже, единственная, кроме жизнеобеспечения и аварийных систем кабины, которая работает!
— Разгоняй его!
— В смысле!
— Пускай в разнос!
— Брен, ты сбрендил, что ли?! Он рванет через пару секунд от такого!
— А нам больше и не нужно!
— Командир, если мы попадем в плен к альянсовцам, я буду говорить, что ты держал меня в качестве личного раба и вообще ненавидишь всех экзотов, а на могилку адмирала Акбара приносил цветы с другого кладбища! — честно предупредил борт-механик.
— ДСУД!
— Да работаю я!
Томакс от вибрации уже не мог попасть зубом на зуб, а боль в руках передалась в плечи, а оттуда в голову и распространилась по всему телу.
Похоже, что единственная нерушимая часть этого корабля — рычаг управления, потому как он не вырвался из гнезда до сих пор.
— Предохранители сняты! Накачка мощности пошла! Есть расплавление ядра! Ну, Брен, если мы сейчас умрем, хочу, чтобы ты знал — у меня перед глазами кессельские флешбеки!
— У меня тоже! — пилот выровнял машину и заблокировал управление на одной траектории.
Это практически сразу отразилось на проседании защиты заднего дефлектора, но Томакс уже не обращал внимания на это.
— Герметизация капсулы!?
— В норме!
— Аварийные движки!
— Есть!
— Алекс!
— У меня контрольная панель сдохла! Чего ты от меня ждешь? Что я вылезу и проверю не отстрелили ли их?
— Аварийный комплект?!
— Под кресло загляни, гений пилотирования!? Твоя добрая мамочка даже слюнявчик постирала!
Шутки на грани смерти — самые отчаянные.
Они за пределами любой, даже дружеской, субординации.
— Спасибо, мамуля! — нервно хохотнул Томакс, ударяя по рычагам. — Но ты должна знать, что я не от тебя родился!
— Знаю, гаденыш! Ты приемный! — проорал Алекс, паля из счетверенки. — И вообще мы с папочкой Трауном взяли тебя из пробирки! Он хотел девочку, но я настоял забрать самого уродливого из зародышей! Прости, сынуля, что скрывали от тебя это столько лет. Но в далеком детстве тебя у нас отнял злой сит…
Уши заложило — отказ инерциальных гасителей привел к не самым приятным последствиям для обоих мужчин в кабине скоростного бомбардировщика Доминиона.
Одновременно сработали системы катапультирования и управления запуска ДСУДа.
Электронные сигналы прошли с небольшой, микроскопической разницей в скорости передачи по проводам.
Но именно на эту разницу и рассчитывал командир «Скимитара-01», решив поставить финальный аккорд в своем рейде.
Приказ об активации превратившегося в бомбу ДСУДа пришел в электронные мозги покалеченного корабля в тот момент, когда аварийные стартовые двигатели уже отнесли кабину машины в сторону от обезглавленного скоростного бомбардировщика.