Грани. Система Иерархии
Шрифт:
– Да ладно, сейчас включим его в поток реального времени, и он сам вспомнит предыдущий виток. А то объяснять по десять раз одно и то же каждому встречному поперечному язык отвалиться, будь у тебя хоть ангельское терпение.
Клим шагнул ко мне, на ходу смахивая наземь замершую в воздухе пулю и отбирая у моей спутницы пистолет, прикоснулся к руке, и мое сознание расширилось на несколько хроноскачков, открывая все то, что было в предыдущих вариантах. Это не было наблюдением со стороны – я помногу раз переживал один и тот же вариант, и всякий раз он оканчивался еще хуже прежнего.
– Ну и что же с ним делать? Мучаешься с ними, мучаешься, а толку?
– Толк есть… уже на двадцатом варианте он не убил ее… а она грохнула его раз десять.
– И я об этом, ну и куда такого брать? Да, есть в нем милосердие – но оно расплывчато, не знает границ и не умеет мгновенно превращаться в безжалостность к своим слабостям. В нем есть решительность, но, к сожалению, и она задействуется тогда, когда это совсем не к месту. Да, он искренен – ну не до непроходимой же тупости?
– У него остался последний шанс – на этом его лимит исчерпался.
– Хорошо. Сдвиг.
Россия, Миасс, июнь 2009 года
Линии
Пролог
– Что самое тяжелое в нашей работе? – координатор скользнул взглядом по рядам пополнения, заложив руки за спину, продолжая неторопливо прохаживаться вдоль шеренги.
Курсанты нервно бледнели, стараясь найти правильный ответ, ожидая, что кто-то ответит первым и едва заметно переминались с ноги на ногу. Наконец один, не в силах больше выдержать пытки ставшего мучительным молчания шагнул вперед и четкими, рублеными фразами, стараясь по возможности не смотреть на грозную фигуру координатора, отчеканил:
– Самое трудное в работе оператора пространства линий вероятности – активно действовать в зоне противодействия и господствования противника в условиях инкапсуляции полей, под массивным противодействием минусовых эгрегоров при задаче полного непроявления.
Координатор неоднозначно хмыкнул, сверля насмешливым взглядом смельчака.
– Почти верно стажер. Можешь стать в строй.
Он подождал пока счастливый от похвалы, находящийся на грани спасительного обморока стажер станет в строй и произнес:
– Ну что же, теоретическую часть вы знаете довольно неплохо. Это похвально. Ваши наставники хорошо потрудились, стараясь вложить в вас все то, что необходимо будущему оперативнику-вероятнику. Однако слово без дела мертво, и даже самая изощренная теория без практики есть ни что иное как ненужная и невостребованная информация. Именно информация – знанием она станет намного позже, когда срастется с впитанным вами практическим опытом реальной работы в полевых условиях.
Координатор еще напутствовал пополнение, а мы с Климом довольно лыбясь от неожиданно рухнувшего нам на голову счастья в виде ретивого пополнения стояли в непозволительно непристойных неуставных позах, прислонившись в дверях операторской. Ага, как же. Будет вам испытания в полевых условиях близким к боевым. Вешайтесь, духи!
– 01 —
– Это ваши наставники, гроза поднебесного мира, гранд-операторы линейных вероятностей Клим Стаминов и Борей Славута. Клим уроженец Земного Эдема, Борей представитель Ладоги, надеюсь, вы все изучали генезис и знаете, где находится эта система? Хорошо. Итак, вы поступаете в их полнейшее распоряжение.
Координатор кивнул громовержцам поднебесного мира и вышел.
Стажеры застыли в напряжении, смотря на нас восхищенными глазами, а мы с Климом уже предвкушали веселье.
– Вольно, курсанты. Как видите коллектив у нас небольшой, слаженный, работаем в непринужденной обстановке.
Пополнение расслабилось и робко, смущенно заулыбалось.
– Однако не следует забывать о субординации и подчинении.
Курсанты моментально застыли в скульптурной монументальности строгими рядами. Любо-дорого смотреть.
– Каждое слово есть прямой приказ, который подлежит беспрекословному выполнению, что не лишает, однако вас разумной инициативы и права думать. Безынициативный и тупо, бездумно выполняющий приказы оперативник обречен на неминуемый провал, что ставит под угрозу срыва любое поставленное задание. Вопросы есть?
Один из курсантов поднял руку и шагнул вперед:
– Скажите, почему стажер носит псевдоним, а гранд-оператор имеет право открывать свое имя?
– Гранд-оператор также имеет право знать имя курсанта, если таковой задает вопрос.
– Стажер Хмельницкая, оператор.
– Как вам известно стажер Хмельницкая, любая мысль, любое слово выпущенное вами, резонансом отражается в информационном поле того или иного уровня. Пока вы не достигли уровня гранд-оператора, умеющего не оставлять следов даже в самых нижних и грубых слоях материи, быть невидимым, неслышным и неосязаемым – вы потенциальная цель для работников нисходящего ряда. Даже более того: озвучивая свое имя, заявляя о себе, вы так же подвергаете риску тех из ваших родственников и близких, кто еще живет в раках трехмерного сознания на Земле.
Хмельницкая побледнела и шагнула в строй.
– Рассаживаемся за терминалами, как видите мест у нас много, а вас у нас мало. Вопросы можете задавать, не вставая, прямо с рабочего места. Еще раз повторю тот вопрос, что задавал вам на плацу координатор. Что самое трудное в нашей работе? Не старайтесь блеснуть эрудицией и информацией, не пытайтесь произвести на нас впечатление. Пока что вы никто, те, кто не имеет право на свое имя.
Я принял эстафету у Клима, не дожидаясь пока он окончательно убьет в пополнении всяческое проявление мысли, доведя его до крайнего отупения.
– Стажеры, разрешаю подсказку. Почему вас так мало?
– Не все готовы принять настоящее положение вещей и объективную реальность – выдало благодарное за подсказку пополнение в виде здоровяка с наружностью бывшего спецназовца.
– Молодец стажер Ясень. Верно, кадры решают все. Еще один наводящий для понимания вопрос … заткнитесь гранд Клим – не доводите пополнение до деградации, дайте и мне такую возможность – пресек я земного коллегу.
Тот сокрушенно вздохнул и примирительно поднял руки.