Грани
Шрифт:
— Что ж тебя так скрутило, неуязвимая ты наша?
— Он ещё стебётся… — выдавила Элен. — Сейчас и не пересказать… Можешь домой меня отвезти?
Я поймал челюсть. Но, не возражая, достал мобильник и вызвал такси.
— Идти можешь?
Она кивнула. Вскоре к остановке, на которую я вывел повисшую на плече Элен, подъехала бывалая "Волга" с шашечками. Надо же, какие ещё раритеты встречаются. Я упаковал свою ношу на заднее сиденье.
— Восточный Проспект 50. Лучше на остановке, там рядом совсем.
— Знаю.
С утра рулевой был мрачен и даже не посмотрел
— Элен, ты как?
— Паршиво. Надеюсь, у тебя дома есть аптечка.
— Есть.
— Элен? Это вы? — косясь в зеркало, спросил рулевой.
— Я…
— А я вас с вокзала вёз, помните?
— Помню. Вот и сейчас… вези… — прошипела сквозь сжатые зубы Элен.
— Чё пристал, не видишь, плохо ей. Торопись давай, не поспешая. Лучше в семь дома, чем в полседьмого в морге.
Водила буркнул что-то сквозь зубы, но смолчал. Пролетели площадь Микояна, вокруг заструились сады. Блин, скоро же пост! Но нас не остановили — были заняты каким-то КамАЗом, догнавшим легковушку.
Безо всяких приключений мы домчались до остановки "Калина" — так называлось новое кафе рядом с нашим домом, ну и остановку переименовали. Гораздо лучше, чем безликие "Улицы последнего пролетария" или ещё кого-нибудь. Я сунул рулевому три сотни, он попытался не взять их, но Элен так зыркнула на него, что он стушевался, что-то промямлил и взял деньги. Не знаю, дома Фрези или нет, она с подружками может и на ночь остаться, а потом прийти часов в двенадцать. Ничего, как-нибудь объяснюсь, кого это я приволок в дорогом халате, похожем на вечернее платье. Да, халатик-то не из простых, мраморный велюр с ручной вышивкой.
Медальон начал греть кожу. Что ещё за чертовщина? Я покосился на Элен. Совсем хреново девке. Хрипит, крючится, у меня на плече повиснув. Вход во двор находится под аркой, шагов тридцать осталось, когда из двери участкового отделения, которое располагалось в торце дома, вышел массивный лейтенант казахской внешности. Меня он в лицо видел не раз, но такое зрелище пропустить безучастно не мог.
— Можно ваши документы?
— Лейтенант, вы же видите, даме нехорошо. Не отвлекайте меня, пожалуйста.
— Документы. И её тоже, желательно.
Я остановился, поудобнее опёр свою драгоценную ношу, засунул руку во внутренний карман… И обомлел. Там находилась, кроме моего паспорта, ещё какая-то корочка. На ощупь кожаная! Я не стал в неё заглядывать, просто протянул.
Лейтенант замер, сличая, видимо, оригинал с фотографией. Потом, выйдя из загадочного ступора, вытянулся по струнке, вскинул руку в уставном приветствии, забыв, что вышел на крыльцо без головного убора.
— Извините, товарищ капитан. Я же не знал… Может, помочь, скорую вызвать?
— Нет, не надо. Благодарю за бдительность.
Занеся Элен за угол, я шёпотом спросил:
— Опять твои штучки?
Она скривилась, проталкивая слова:
— А то чьи…
Вот и мой подъезд. Ключ. Ага,
— Ну что, говорим правду или расскажем как на самом деле было? — спросил я Элен, нажимая кнопку звонка.
— Я сама.
— Сама ты сейчас и котёнка не уговоришь.
Лязгнул замок, Фрези в недоумении замерла на пороге.
— Никаких вопросов. Неси темпалгин и спазмалгол, который внутрь. Готовь шприц на пять кубиков, ей сейчас лошадиная доза нужна.
Я пронёс Элен в свою комнату-кабинет, уложил на диван. Она тут же скрутилась клубочком, как новорожденный щенок. Фрези умеет чувствовать момент, поэтому без возражений принесла требуемое. Я набрал в пластиковую емкость шприца препарат, задрал рукав на доступной руке.
— Спирта нет, соседка самогон заносила на днях. Пойдёт? — Фрези принесла бутылку, в которой что-то плескалось.
— Давай.
От души плеснув на бархатистую кожу самогонки, я всадил в трицепс все пять кубиков. Потом заставил Элен проглотить две таблетки темпалгина. Ну, теперь осталось только прикрыть её одеялом часа на четыре, а там видно будет. Оставив её в покое, я увёл Фрези на кухню.
— Я тебе рассказывал, с кем мы с Блэком встречались по поводу работы?
— Ну, помню. Иностранка, англичанка, кажется.
— Это вот она и есть. Всё, что произошло за эту ночь, в двух словах не пересказать, но, похоже, жизнь здорово изменится. Пока не знаю, в какую сторону, правда…
Фрези внимательно посмотрела на меня.
— Как её зовут?
— Элен. Элен Уордер. Можно просто Елена.
— А что с нею?
— Точно не знаю. Мы разговаривали, она стояла у окна, и тут её как скрутило. Это больше похоже на дистантный шок, чем на что-то от болезни. Насколько я её узнал, она вообще не болеет. Так как не совсем человек.
г. Степногорск, Восточный Проспект. Квартира Харальда.
Элен очухалась только часам к пяти дня. Я же пристально изучил удостоверение. Плотный алый сафьян, в лучших традициях ГПУ/НКВД/МГБ/КГБ/и т. д. Внутри на бледном фоне государственного триколора моя фотка и герб. Выписано всё тушью, мелкими, строгими каллиграфическими завитками, три графы для продления по пять лет каждая. Значился я как капитан некоей ФСС, Федеральной Службы Сопровождения. Уверен, лейтенант сумеет пробиться с просьбой о проверке меня насчёт этой корочки, и скорее всего получит совет не соваться не в своё дело. И необычная новинка — вне моих рук корочка выглядела безжизненным серым куском картона.
Элен выглянула из коридора, очень бледная и пошатывающася, и прошла к нам, на кухню.
— Я Элен. Можно Елена.
— Я знаю, — подруга мягко улыбнулась. — Ирина. Для своих Фрези. Это из "Бегущей по волнам" Грина.
— Да, знаю… Фрези Грант. "Не скучно, не одиноко ли вам на тёмной дороге?"
— Может, скажешь, что с тобой стряслось? — спросил я.
— Твой друг исполнил своё желание. Это была отдача от действия. Как хорошо, что по правилам оно срабатывает только на одну десятую. Теперь твоя очередь.