Граница джунглей
Шрифт:
– Для тебя лучше будет, если обойдется. – Мулат с некоторым пренебрежением окинул взглядом малогабаритную фигуру Выдры. – За твои деньги тебе же начистят физиономию. Мне кажется, это не самый лучший вид развлечений, дружище.
– Это мое дело. Давай лицензию.
– На сколько человек?
– На пятерых. Вон на этого блондинчика, того жирного, и на этих троих гринго [4] тоже. – Выдра повернулся к толпе зевак и открыто показал пальцем на своих потенциальных спарринг-партнеров. Зеваки отреагировали стандартно – в очередной раз заржали.
4
Гринго –
– Пятьсот кредов.
– Отлично, пойдет.
Выдра достал из портмоне кредитную карту и вручил ее охраннику. Мулат пожал плечами – мол, как знаешь, я предупреждал тебя, замухрышка, сходил к стойке бара, произвел необходимые манипуляции, вернулся и принес Выдре пластиковый прямоугольник.
– Лицензия одноразовая, действует три часа и только в этом заведении, – сказал он. – Я прикинул ситуацию и сделал тебе ксиву без ограничения количества участников. Можешь лупить здесь всех мужиков, кроме меня и бармена, конечно. И бабенок бить нельзя – за это угодишь в каталажку. Доволен, омбре? Ты классно вложил бабки.
– Не то слово, – буркнул Выдра.
На Земле такого не было. А вот на Ганимеде – пожалуйста: покупай лицензию и приступай к рукоприкладству. Выдра, как бывший служитель закона, относился к этому неодобрительно. Меркантильность, господствующая на Ганимеде, вызывала у него некоторую брезгливость… впрочем, в этом случае она играла ему на руку. Бить сильно он никого не собирался – так, пара тумаков при необходимости, если кто-то обнаглеет сверх всяких пределов. Но лучше бы на самом деле обошлось без этого.
– Я готов, Эмико, – сообщил он, подойдя к бильярдному столу. – И еще: дальше будем играть ганимедскими шарами. Ты не против?
– А, зассал, вождь! – тут же заорал рыжий толстяк в расстегнутой гавайской рубахе – один из тех, на кого Выдра показывал пальцем. – Эмико, не соглашайся. Вздрючь его по полной программе!
– Отвали, Джордж, – Эмико нервно дернула плечом.
– Точно, – Выдра повернулся к толстому, сжал кулаки, насупил брови, изобразив на лице угрозу. – Ты слышал, что тебе сказала леди? Топай отсюда.
– Сам топай. Где хочу, там и стою.
– Значит, так, – заявил Выдра. – Похоже, что доброго, вежливого обращения вы не понимаете. Вы видели – я взял лицензию на неограниченный мордобой. И предупреждаю: еще одно грубое слово со стороны кого-либо из вас, и у ваших стоматологов появится куча работы. Ваши зубы будут собирать с пола пылесосом.
– Ты маленький корявый соплеглот, – тут же брякнул толстяк, с удовольствием выговаривая каждое слово. – Твои кулачки меньше, чем мои яйца. Ты мог бы подраться с курицей, да. В этом случае я поставил бы на тебя, малыш. Поставил бы пять кредов против десяти, да.
Все вокруг дружно захохотали. Все, кроме японки Эмико. Она озадаченно покачала головой и взяла в руки кий.
– Не кипятись, Выдра, – сказала она. – Я уже поверила, что ты настоящий мужик. Плюнь на этих идиотов, давай играть. Я согласна на ганимедские шары. Условия те же. Не думай, что это будет намного легче.
– Нет уж, нет уж! – завопил один из американцев. – Пусть он врежет Джорджу, пусть! Пусть покажет, какой он крутой!
– Ладно… – Выдра хмыкнул, пожал плечами. – Покажу, если вы так просите.
Он думал только об одном: не повредить мебель, на сломать кий или, хуже того, бильярдный стол. Он и так потратил сегодня слишком много денег. Креды в Эль-Параисо слетают со счета с
За те три шага, пока он двигался к толстому, тот успел принять боксерскую стойку. Выдра ударил боковым хуком справа – размашисто, открыто. Толстяк парировал выпад – медленно, неуклюже, и тут же махнул увесистой лапой, метя Выдре в нос. Открылся при этом полностью – хоть в нокаут его отправляй, хоть на тот свет. Томас не воспользовался возможностью подрихтовать обрюзглую морду, у него был другой план. Он легко ушел от удара, сместился в сторону, изящно вытянул ногу и въехал носком ботинка в пах противника.
Рыжий рухнул наземь тяжело, как застреленный бегемот. Захрипел, скрючился и заелозил по полу, сжимая руками ушибленное мужское достоинство.
– Порядок, – удовлетворенно резюмировал Выдра. – Теперь твои яйца точно стали больше моих кулаков. Кто еще желает получить?
Как ни странно, желающие нашлись сразу же, буквально через несколько секунд. Вероятно, они решили, что массовая атака на маленького латиноса неминуемо принесет успех. Выдра так не считал. Пространство для боевых действий было крайне ограниченным, и он по-прежнему заботился больше о целостности мебели, чем о собственной безопасности, поэтому пропустил весьма чувствительный удар в скулу. Впрочем, этим и ограничилось. Через полминуты еще трое присоединились к толстому, составили ему отличную компанию на полу, а все прочие неожиданно прекратили драться и разбежались врассыпную. Режиссер любого гонконгского боевика остался бы крайне недоволен произошедшим – из-за скоротечности и малой зрелищности баталии. Но Выдру ситуация вполне устроила. Он повернулся к оторопевшей японке и сказал:
– Эмико, лапочка, полагаю, что нам нужно перейти за другой стол. Потому что ходить по этим чучелам меня не устраивает, в то же время мне кажется, что убирать их отсюда в мои обязанности не входит.
Вот такое предложение произнес Томас Уанапаку, и Эмико лишь согласно кивнула головой, не в силах вымолвить ни слова. Вторая японка к этому времени благоразумно ретировалась, исчезла из поля зрения. Выдра галантно предложил ручку Эмико, она подхватила его под локоток, и они – взъерошенные, но непобежденные, – прошествовали по диагонали через весь зал к свободному столу. Охранник-мулат оторвался от телефона, по которому вызывал то ли полицию, то ли скорую помощь, и показал Выдре большой палец: молодец, мол, парень, не такой уж ты и замухрышка. Выдра кивнул головой. Он чувствовал себя на все сто, несмотря на ноющую скулу.
Здорово все-таки не быть лесорубом. Будь Выдра в должности элиминатора – ни за что не позволил бы себе такую потасовку. Даже в Эль-Параисо… и пожалуй, тем более – в Эль-Параисо. Что бы сделал элиминатор Уанапаку в этой ситуации? Да ничего интересного – замял бы конфликт в самом начале, погасил его извинительной шуткой, а через десять минут покинул бы заведение и отправился на поиски более безопасного места.
Но теперь он выступал в новой ипостаси – не привык еще к ней, однако привыкал с каждым днем, с каждым часом. А потому он не только играл с симпатичной Эмико в бильярд, но и усердно употреблял алкоголь, вливая в глотку по одному стакану «Маргариты» в течение каждой партии. Так ему было легче. Ему становилось все лучше и лучше, все радостнее и свободнее. К пятой партии Выдра полностью освоился с ганимедскими шарами, отыгрался у Эмико, три раза поцеловался с ней взасос, основательно потискал ее, (попка у Эмико, прямо скажем, была выдающегося качества) и почувствовал себя на седьмом небе от счастья.