Границы реальности
Шрифт:
– Враг отвлечён, Айлен. Он не знает о нашей тайне. Никто не знает. – Нагуэль прищурился. – Я не смогу долго быть здесь. У меня не осталось дел ни в одном из миров.
– Что с тобой будет? – спросила девочка, посмотрела в глаза.
– Одному творцу известно. – Нагуэль улыбнулся. – Великая радость наполняет мою душу, вся вселенная отворяется перед идущим по Пути. Но я помогу тебе, ещё есть время.
– Спасибо, дедушка, – Айлен схватила маленькими ручками широкую ладонь, – одной мне тяжело.
Пришло время прощаться. Нагуэль встал из-за стола, отложил в
– Пойдем, там ждёт твой подарок.
Айлен проворно вскочила со стула, направилась вслед за дедом.
В комнате царил сумрак, бледный лунный свет проникал через окно, рождал полуночные тени. Нагуэль зашел внутрь, сел на деревянный стул с высокой спинкой. Айлен шагнула следом, застыла на пороге.
«Что это такое?»
Войти не могла, невидимая стена встала между ней и дедом. Айлен сосредоточилась. Перед взором возник барьер. Волей устремилась дальше, сметая преграду дарованной силой стихий. Удар оказался мощнее, чем ожидала, стена дрогнула, поддалась. Айлен надавила сильней, преграда утончилась.
«Центр, надо найти центр!»
Девочка ударила в полную силу. Барьер лопнул.
– Ты смогла пройти там, где мало кто ступал, – кивнул Нагуэль, протянул сжатую в кулак ладонь, – возьми.
Айлен сложила ладони лодочкой, поднесла к руке деда. Кулак разжался, в руки упал тяжелый небольшой предмет.
– Не может быть! – изумилась девочка. – Дедушка, где ты это взял?
– Неважно, – улыбнулся Нагуэль – теперь он твой. Пусть послужит тебе, как раньше мне.
– Большое спасибо, дедушка, это очень редкий и бесценный подарок. – Айлен положила предмет в карман. – Ты должен идти?
– Да, но ты найдешь меня, когда закончишь с долиной. – Нагуэль закрыл глаза и растаял в воздухе.
Айлен осталась в комнате совершенно одна, вздохнула, сосредоточилась, скользнула в центральный поток реальности. Дом и ранчо растворились, тело пропало, осталось лишь ощущение «я» и ясность. Девочка знала, куда направится.
Поток вынес к поверхностным слоям мира, где происходили обычный синтез и построение реальности согласно уровню сознания спящего. Айлен погрузилась в самый обыкновенный сон.
Проснулась рано утром, ещё до восхода, от странного шороха за окном. Подарок Нагуэля легонько оттягивал ладонь. Айлен тихо встала с кровати, подошла к двери. Широкая щель между плохо подогнанными досками служила вместо глазка.
Луна уступала место рассветному светилу, бледнела, выцветала в ярком свете солнца. На земле, неподалеку от окна, ссутулившись, сидела странная фигура. Тощая, длинная, с копной чёрных волос на безобразной голове.
«Злой дух, – решила Айлен, – он выследил меня».
На сером безжизненном лице светились жёлтым и холодным светом кошачьи глаза. Длинные когти с негодованием скребли землю.
«Вот что за шорох».
Айлен хотела так же тихо отойти от двери, но оступилась, нога зацепилась за казанок. Едва уловимый шорох, но чуткому ракшасу хватило. Зверь яростно прищурил глаза, прыгнул в окно. Дверь распахнулась, Айлен выбежала на улицу. Земля холодила босые ноги, горный воздух бодрил, обострял рефлексы. Тварь выскочила обратно, из глотки вырвалось злобное шипение. Нападать не спешила, зыркала исподлобья.
Айлен смотрела на длинные страшные когти.
«Если попадёт, разорвёт на части».
Ракшас прыгнул, быстро, сноровисто, расстояние в два десятка футов одолел одним махом. Айлен успела отбежать к деревьям, оглянулась – гневный оскал, тварь рванулась вперёд. Девочка понимала, что не сможет убежать от шустрого врага, остановилась.
«Я тебя не боюсь, злой дух».
Ракшас прыгнул снова, жилистое тело взмыло воздух, пасть распахнулась, обнажая кривые клыки. Сокрушительный удар когтистой лапы пришёлся как раз в голову девочки. Тварь намеренно ударила тыльной стороной.
Айлен упала на землю, сознание затуманилось болью, не могла пошевелиться. Тварь схватила зубами за шиворот, потянула к дому. Что может ребенок противопоставить такой твари? Девочка собралась с силами, сосредоточилась и позвала Наннук. Кобылица дремала неподалёку под сенью дубов.
Стук копыт становился всё громче, ракшас повел ухом, но добычу не отпустил.
Айлен чувствовала приближение кобылицы, рванулась в сторону. В зубах твари осталась узкая полоска ткани.
Замешательство длилось всего секунду, ракшас удивлённо моргнул. Когтистая лапа пыталась выдернуть ткань, повисшую на зубах. Истошно заржав, Наннук грудью налетела на жуткое исчадие, отбросила от хозяйки. Ракшас попытался подняться, правая передняя лапа плетью повисла вдоль тела. Зашипел, ощерился, глаза злобно блеснули в угасающем свете луны. Наннук яростно бросилась вперед, встала на дыбы, обрушила на голову твари могучие удары копыт. Череп с треском раскололся, как сухой пень, серое тело упало наземь. Кобыла втоптала зверя ногами в грязь, выплескивала ярость.
– Не надо, милая, не надо, – прошептала Айлен, – ты умничка, он уже умер. Не надо больше.
Девочка поднялась на ноги, двигалась с трудом, тело болело. На руках и правом боку – глубокие царапины, затылок распух от ушиба. Кое-как добралась до кровати, легла на живот, не могла на спину, как привыкла.
Заснуть удалось не сразу, хотя Айлен в совершенстве овладела искусством сновидений. Боль мешала сосредоточиться, энергия не шла в нужное русло. Помог Дымок, тихонько уселся рядышком, напряжение стало спадать, боль затихала. Нагуэль рассказывал девочке о способности кошек снимать стресс, утолять боль.
– Спасибо, котик, – прошептала сонно Айлен, – спасибо, хороший.
Дымок приоткрыл янтарные глаза, благодарно муркнул.
Мир сновидений распахнул врата, девочка скользнула внутрь. Не сопротивлялась потоку, направилась по течению. Путешествие напоминало погружение с аквалангом на большую глубину. Чем глубже спускаешься – тем меньше света, тем гуще кажется океан, возрастает плотность.
Поток усиливался, Айлен сосредоточилась на происходящем, уловила туманные образы, построила туннель. Поток хлынул в ответвление, вперёд к очерченной цели, полнота ощущений возрастала.