Граждане неба. Путешествие к пустынникам Кавказких гор

По благословению

Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси

Перед нами – живая повесть о живой вере, о вере христианской православной, пронизавшей немеркнущим светом всю жизнь, все существо людей, с которыми встретимся мы на этих страницах. Кажется, все творение, вся природа преисполнены здесь теплой молитвенности и тянутся к Творцу: «Этот лес – неразрывная часть какой-то невидимой большой келлии…»

Наверное,

позволительно сказать, что эта книга не совсем обычная. Православный читатель, знакомый с трудами св. отцов, житийной и аскетической литературой, может испытать некоторое смущение при чтении «Граждан Неба». Читатель неверующий или сомневающийся найдет повод для критических рассуждений в адрес православного монашества, а то и Церкви вообще. И, наконец, натуры экзальтированные рискуют чрезмерно прельститься экзотическими картинами и мистической окраской некоторых эпизодов.

Но надо помнить, что повесть написана вполне мирским человеком, открытым, правдивым и, главное, любящим… А лучше сказать: пока еще мирским человеком, только предощущающим путь, который ему предстоит. Этот человек, личность яркая, сильная, – Валентин Свенцицкий (род. 1882), впоследствии известный в России, да и не только в ней, протоиерей о. Валентин, духовный пастырь, проповедник и писатель.

Начинал он как светский, блестяще образованный и одаренный человек. Прошел курс трех факультетов Московского университета: филологического, юридического и естественно-исторического. Его литературное творчество – романы, эссе, статьи, драмы – пользовалось успехом. Он – в кругу известнейших людей того времени /«серебряного века»/: П. Флоренского, В. Эрна, А. Белого, кн. Е. Трубецкого и других. Правда, его путь, как и у многих, был путем заблуждений, ошибок и прозрений, сомнений и открытий. Но главным предметом его мысли, его творчества было христианство, вера, напряженнейший, до трагизма, духовный поиск. Впрочем, не будет ошибочным предположение, что такой путь, полный противоречий и неожиданных поворотов, суждено пройти каждому человеку (кому в меньшей, а кому в большей мере), чья душа не может быть насыщена благами, красотами и славой мира сего; каждому, кого тайно зовет к Себе Бог.

Выход в свет романа «Антихрист, или Записки странного человека» вызвал такие неприятности, что Валентин Свенцицкий был вынужден бежать во Францию с чужим паспортом. По возвращении, в 1915 году, он отправляется в Новый Афон и знакомится там с жизнью монахов-пустынников на горах Кавказа. Так родилась книга «Граждане Неба».

Это книга прежде всего о любви – неведомой и непонятной миру; о любви и стремлении человека к неведомому и непознаваемому Богу, во Святой Троице Единому; о людях, чьи сердца настежь открылись Творцу Всесвятому. Это простые люди, поскольку они из плоти и крови и живут на земле с ее заботами и горестями. Но необыкновенный, чудный огонь возгорелся в них, и целью жизни стало для них одно – высшее – служение Сотворившему вся. Это создания Божии, не чувственными, но духовными очами узревшие своего Творца и всеми силами устремившиеся к Нему.

В них немало неказистого, неловкого, даже благообразия подобающего вроде бы нет. Но в них живет и могуче непрестанно пульсирует зов Бога и ответный возглас к Нему: «Господи, воззвах к Тебе, услыши мя, услыши мя, Господи». И многое в этих людях, включая их простоту и наивность, напоминает о великом Афонском старце Силуане, нашем соотечественнике.

В книге говорится, хотя и не нарочито, о многих несуразностях в жизни Русской Церкви, ее монастырей, вообще об упадке духовности в обителях и во всем русском народе. Но взглянем на дату рождения книги – 1915 год, время нарастания великого разлада и смуты, когда силы тьмы всею мощью ополчились на Православную Россию и она как бы начинала конвульсировать в метаниях, сомнениях, в обольщении и раздорах. До катастрофы, кровавой и трагической (1917), оставалось всего около двух лет. И как же земная видимая Церковь, находясь в средоточении мира, могла остаться вполне свободной от того, что происходило в нем?! Впрочем, гораздо лучше скажет об этом пустынник о. Исаакий (гл. 15 «Отшельники и монахи»).

Неустойчивость, мучительная неопределенность и смутное ожидание роднит то время с нашим. Да и о самом авторе тогда нельзя было сказать, что он «течение скончах». Книга заканчивается вопросом, обращенным в глубь себя, но как вопрос духовный он отнюдь не чужд и нам: «Укажи мне, Господи, путь, по которому мне идти…»

Этот вопрос Валентин Свенцицкий решил окончательно после революции 1917 г. Он принимает священнический сан. Рукоположение произошло в Петрограде в Иоанновском монастыре, где погребен св. прав. о. Иоанн Кронштадтский.

Отец Валентин нес крест пастырского служения в самые тяжелые для Церкви годы, в страшное лихолетье «диктатуры пролетариата». Уже в начале 20-х годов он был арестован и отправлен в ссылку, затем последовал новый арест и новая ссылка… Вместе с другими верными пастырями и чадами Церкви о. Валентин всходил на Русскую Голгофу…

Скончался он 7/20 октября 1931 г. вдали от Москвы. Но милостью Божией и стараниями верующих его тело удалось перевезти в столицу и предать земле подобающим образом.

Итак, перед нами светлая книга светлого и мужественного человека, и наверняка читать ее следует с открытым сердцем, не омраченным привычными нам скепсисом, ироничностью или чрезмерной требовательностью.

Но, думается, полезно заметить, что путь аскета-пустынника крайне ответственен и опасен во многих отношениях; и, хотя при поверхностном чтении может возникнуть мысль, что некоторые из отшельников ведут таковое служение как бы импровизационно, по собственному произволу, это совсем не так. Путь одиночества требует большого опыта в духовном делании и не должен начинаться без особого благословения. Излишний энтузиазм и самочиние могут привести к большим бедам – вплоть до безумия и физической гибели.

Что касается стиля, в котором написана книга, то при «переводе» ее текста на современную орфографию, мы оставили его в неприкосновенности. Во многих случаях мы постарались также сохранить и своеобразный авторский синтаксис, который не всегда соответствует грамматическим нормам, но служит для выражения особой, живой интонации.

В заключение мы желаем вам, дорогой читатель, полезного для души и познавательного чтения. Спаси вас Господи!

О. Казаков

На Новом Афоне есть специальное помещение для «пустынников»: длинная полутемная комната с нарами, покрытыми циновками, вдоль стен.

С гор в монастырь приходят пустынники к исповеди и причастию. Приносят на продажу свои изделия: ложечки, кресты и четки. Запасаются сухарями и всем необходимым.

Монастырь принимает пустынников, – но не любит их.

Монастырь видит в пустынниках косвенное осуждение себе. Это – «протестанты», которых не удовлетворил монастырь. Это – люди, предпочитающие «самочинное спасание» монастырскому послушанию и монастырской дисциплине.