Гражданин Галактики (сборник)
Шрифт:
— Ну быть энэлошником… Мы же энэлошники, это-то ты понимаешь?
Я наконец понял. НЛО, или неопознанные летающие объекты. Отчеты о массовой истерии, связанные с НЛО, имеются во всех трудах по истории космических полетов.
— Я полагаю, что мы сами и есть что-то вроде НЛО.
— Именно ими мы и являемся. НЛО были разведывательными кораблями, мы — тоже. Они обследовали Землю, им не понравилось увиденное, и они улетели. Если б они не обнаружили, что Земля кишит враждебно настроенными туземцами, они бы, конечно, приземлились и начали бы хозяйничать у нас точно так же, как
— Гарри, неужели ты действительноверишь, что НЛО нечто большее, нежели игра расстроенного воображения или ошибки наблюдателей? Я думал, что это гипотеза себя давно изжила.
— А ты пройдись-ка еще разок по доказательствам, Том. В нашем небе незадолго до того, как мы сами приступили к космическим прыжкам, происходило нечто. Безусловно, большая часть сообщений была враньем. А некоторые — нет. Невольно приходится верить фактам, когда они появляются у тебя перед глазами, иначе вся Вселенная предстанет перед тобой в искаженном виде. Ты же наверняка не считаешь, что только люди способны на строительство космических кораблей?
— Ну… вероятно, нет. Но если еще кто-то их строил, то почему они не прилетели к нам давным-давно?
— Простая арифметика, дружок; Вселенная огромна, а мы находимся на ее задворках. Впрочем, может, они и прилетали. Это, конечно, только мое предположение. Они обследовали Землю, и она оказалась не такой, какая им нужна. Может быть, им не понравились мы, может, наш климат. Поэтому НЛО улетели. — Он задумался. — А может, они и садились-то только затем, чтобы запастись топливом.
Вот и все, что я извлек из моего пребывания в рядах научного отряда; когда Гарри внес мое имя в список, капитан его тут же вычеркнул.
— Ни один связист специального назначения не покинет борт корабля.
Этим было сказано все. У капитана железная воля. Ван получил разрешение присоединиться, так как его брат погиб в результате несчастного случая, пока мы шли на пиковой скорости, так что я вызвал Пата, рассказал ему о Ване и предложил немедленно отдать концы. Пат эту шутку почему-то не оценил.
«Элси» опустилась в океан на подходящей глубине, а затем с помощью вспомогательных ракет ее подогнали поближе к берегу. Она плавала, высоко высовываясь из воды, поскольку две трети ее баков были пусты: топливо сожжено, вода полностью дезинтегрирована сначала в процессе достижения околосветовой скорости, потом в процессе торможения. Инженеры тут же принялись за ремонт ракетной системы, еще до того как мы добрались до якорной стоянки. Насколько мне известно, ни один из них не вызвался добровольцем в десантный отряд: думаю, что для большинства инженеров высадка на Констанции — просто шанс пополнить запасы ракетного топлива и заняться починками и ремонтом, который был им не под силу во время полета. Их совершенно не интересовало, где они находились или будут находиться, лишь бы ракетная система работала, а вся механическая часть тикала, как часы. Доктор Деверо рассказывал мне, что главный металлург шесть раз летал к Плутону, но ни единого раза не ступал на почву другой планеты, кроме Земли.
— А это нормально? — спросил
— Для данной породы кошек — это свидетельство полного умственного здравия. Любую же другую породу я бы уже давно запер на замок и кормил бы через замочную скважину.
Сэм Рохас обиделся на дискриминацию телепатов еще сильнее, чем я: ему не терпелось ступить на землю незнакомой планеты подобно Бальбоа, Колумбу и Ланде. {40} Он пришел ко мне обсудить это дело.
— Том, ты собираешься такое терпеть?
— Что ж, не скажу, чтоб мне все очень нравилось, но что здесь можно поделать?
— Я тут перекинулся кое с кем парой слов. Все просто. Мы не потерпим.
— Не потерпим чего?
— М-м… просто не потерпим. Том, с тех пор как началось торможение, я стал ощущать, что мои телепатические способности слабеют. По-видимому, то же самое происходит и с остальными, во всяком случае с теми, с кем я разговаривал. А как у тебя в этом смысле?
— Ну… я не…
— А ты подумай получше, — оборвал он меня. — Наверняка ты тоже заметил. А то как же! Я даже сомневаюсь, чтобы мне удалось в данный момент связаться со своим близнецом. Похоже, это имеет отношение к тем местам, где мы сейчас находимся… Может, что-то странное в радиации Тау Кита или еще что… А может, это излучение самой Констанции. Кто знает? И уж если говорить откровенно, то кто сумеет нас проконтролировать?
Тут до меня стало доходить. Я ничего не ответил, хотя идейка была ух какая соблазнительная.
— Если мы не сможем больше работать связистами, — продолжал Сэм, — нас придется перевести на какие-то другие работы… к примеру, в десантную группу. А когда мы снова окажемся вне пределов действия этой таинственной силы, то вполне возможно, что опять обретем способность посылать доклады на Землю. Не исключена возможность, что кое-кто из девочек, которым вовсе нечего делать у десантников, сумеет и сейчас поддерживать контакт с Землей и отправлять туда текущие сообщения… особенно если нас — выродков — перестанут дискриминировать.
— Прекрасная идея, — согласился я.
— Пошевели-ка над ней мозгами, и ты обнаружишь, что и твой телепатический талант непрерывно ослабевает. Что же касается меня, то я уже почти что оглох. — И Сэм ушел.
Некоторое время я играл с этой идейкой. Я знал, что капитан сразу распознает стачку, как только увидит ее… но что он сможет с нами сделать? Обозвать всех лжецами и подвесить за большие пальцы, пока мы сами не сдадимся? Но как он сможет с уверенностью определить, на самом ли деле мы «скисли» как мыслечитчики? Ответ: в этом у него уверенностибыть не может; никто, кроме самих мыслечитчиков, не знает, как они это делают. Когда наши контакты вдруг обрываются в самом разгаре передачи, капитан не начинает в нас сомневаться, он просто принимает обрыв как данность. Ему и сейчас пришлось бы отнестись к этому точно так же, а что он при этом будет думать, не имеет ни малейшего значения.