Гражданин начальник

Пронин Виктор Алексеевич

Поколебавшись, Андрей запер дверь не только на ключ, но и засунул в ручку подвернувшуюся швабру – теперь сюда никто не сможет войти. Постоял, прислушиваясь, привыкая к тишине. Взгляд его упал на электрический счетчик. Колесико его медленно вращалось. Это насторожило Андрея, он вспомнил, как восторженно Заварзин относился ко всевозможным штучкам вроде магнитофонов, передатчиков, телефонов с самописцами... Поставив табуретку, он выкрутил одну пробку. Колесико остановилось, лампочка на длинном шнуре погасла. Вздрогнул, словно поперхнувшись, холодильник.

Обойдя еще раз всю контору и убедившись, что он один во всем здании, Андрей прошел в приемную и присел к телефону.

Диск скрипел, заклинивался, приходилось силой возвращать его в исходное положение, но номер набрался.

– Света? Привет. Как поживаешь?

– Ты куда пропал? Мать не знает, никто не знает... У тебя что-то случилось? – У Светы был низковатый голос, Андрей хорошо узнавал его по телефону. Рыжеватая, с чуть припухшими веками, которые придавали ей слегка сонное выражение, и джинсы он представил, и голубую рубашку мужского покроя... – Андрей! Ты слышишь меня? Что случилось?

– Да так... Небольшая неприятность. Ты можешь приехать на мою новую работу?

– Так ты там... А почему бы тебе оттуда не уехать? Или тебя еще и ночным сторожем определили? Бешеные деньги будешь получать?

– Света, слушай меня внимательно... Я крепко влип. По самому большому счету.

– Сильней не бывает? – Он понял, что девушка улыбается.

– Да, можно и так сказать. Сильней не бывает. Приезжай. Садись на мотоцикл и дуй сюда как можно скорее.

– Даже так... Тебе паршиво?

– Хуже не бывает.

– Ни фига себе! Что-нибудь, связанное с твоими новыми приятелями? Я была права?

– Да.

– Полностью? – Она никак не могла проникнуться ощущением беды. Слишком безоблачными были их отношения до сих пор, да и жизнь в общем-то шла без больших осложнений.

– Все хуже, чем тебе казалось.

– Ты не можешь говорить открыто?

– Нет.

– Ну хорошо... Я еду. Надену что-нибудь приличное и выезжаю. Через полчаса буду у твоих ворот.

Положив трубку, Андрей тут же набрал еще один номер. Забитый пылью диск с трудом отщелкивал знакомые сочетания цифр.

– Мама? Привет. Слушай, сегодня все так складывается, что ночевать я скорее всего не приду... Нет, Света здесь ни при чем. Меня попросили переночевать в конторе... Мало ли чего... Так им спокойнее. Машины пригнали на ремонт, а нашего брата кооператора последнее время частенько поджигают, – пошутил он. – Здесь все есть. Холодильник, диван... Не беспокойся, жизнь прекрасна и удивительна. Пока. До завтра! – Он так и не позволил ей сказать что-то связное.

Низкое солнце теперь светило прямо в окно, и Андрей вздрогнул, увидев, что его руки, лежащие на столе, красные по локоть. Он поспешил убрать их, но тут же увидел в косо висящем зеркале свое лицо. Освещенное последними лучами солнца, оно тоже было неестественно красного цвета. Андрей встал и вышел в коридор.

Дальнейшие его действия очень удивили бы приятелей, окажись они здесь, – он принялся за обыск. Начал с приемной – осмотрел

стол, стулья, заглянул во все ящики, под шкаф, ощупал куртки и плащи, висевшие на гвоздях. Потом настала очередь батареи парового отопления, он простучал доски пола – нет ли под ними тайника. Покончив с приемной, Андрей перешел в кабинет, в котором иногда задерживался Заварзин, и, не торопясь, осмотрел ящики стола, тумбочку, бумаги. В папке среди бланков он нашел конверт с несколькими сотнями рублей, в глубине стола наткнулся на спрятанную на черный день бутылку водки, обнаружил коробочку с французскими духами. Но все это нисколько его не заинтересовало. Искал Андрей нечто совершенно иное – два желтых латунных патрона.

Услышав нетерпеливые гудки за воротами, Андрей выглянул в окно и увидел мотоцикл с седоком в блестящем шлеме. «Светка!» – обрадованно подумал он и бросился открывать ворота. Света резко рванула с места, так же резко затормозила, спрыгнула с седла. Сбросив шлем, встряхнула рыжими волосами, обеспокоенно посмотрела на Андрея.

– Жив? – спросила она. – Похоже, жив.

Андрей запер ворота, подошел к Свете, взял у нее из рук шлем.

– Пошли, – сказал он. – Поговорим в конторе. Ах да! Нужно закатить твоего зверя, чтобы с дороги не было видно.

– Ну и пусть, – возразила Света, почувствовав странность в поведении Андрея.

– Не надо, – поморщился он.

Что-то произошло с Андреем, он стремился поступать так, чтобы не оставлять следов. Мотоцикл? Убрать с глаз долой. А недавно он поймал себя на том, что, позвонив, сдвинул аппарат, вернул в прежнее положение. И замок на воротах поправил, передвинув вправо, в прежнее положение, хотя, казалось бы, какая разница? Он помог Свете закатить мотоцикл в гараж, набросил на него промасленный брезент, оглянулся – хорошо ли спрятал.

– Думаешь, я приехала надолго? – спросила Света, озадаченная его поведением. – Я сказала своим, что вернусь часа через полтора...

– Там будет видно, – неопределенно ответил Андрей.

– Слушай, а почему ты не радуешься, почему не касаешься меня?

– Пошли, – он подтолкнул ее к конторе. – Последнее время я почему-то стараюсь не торчать под открытым небом... Вроде какая-то от него опасность исходит... Такое ощущение, – пояснил он, оправдываясь. Пропуская Свету вперед, Андрей полюбовался ее волосами – они свободно плескались по плечам, но прежней взволнованности не ощутил, и это его огорчило.

– Как я сегодня? Ничего? – обернулась Света.

– Ты прекрасна, – он обнял ее в темноте коридора, поцеловал, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.

– Какой-то ты не такой, – пробормотала она растерянно, когда они оказались в приемной. Она подвела Андрея к окну, повернула к себе, всмотрелась в его лицо. – Ну? Рассказывай.

– Ох, Светка, Светка... Я влип, как...

– Ладно, хватит причитать. Что у тебя?

– Знаешь, кто я? Я есть убийца. Сегодня утром убил человека. В городе. Вот этими руками, – он протянул растопыренные ладони.