Гражданин
Шрифт:
В отеле также удалось взять напрокат маски и ласты для подводного плавания, нашлись и совсем маленькие, для Джули. Миссис Хиггинс плавать почти не умела, могла плескаться только в бассейне. Зато он с дочерью доплывал до кораллового рифа. Там они занимались исследованием подводного царства. Господи, сколько же рыбок, какое разнообразие и великолепие форм и красок! Одни походили на бабочек, другие маскировались под куски каменной породы, попадались и странные четырехглазые создания, и важные, точно генерал-майоры, крупные полосатые рыбины.
Джули приходила в такое возбуждение, что все время поднимала голову и принималась кричать. Боялась, что отец не видит того, что видит
Поступали предложения научить его плавать с настоящим дыхательным аппаратом для глубинного погружения, уроки можно было брать прямо в бассейне при отеле, но он отказался. Он где-то вычитал, что местные прибрежные воды кишат акулами, а при слове «акула» миссис Хиггинс всякий раз в ужасе вскрикивала. Его семья любила приключения, но не экстремальные.
В лавке при отеле Джули увидела куколку в национальной тайской одежде, и он купил ее дочке. Пробыв десять дней в Панси, они совершили трехдневную экскурсию в Бангкок. Там в сопровождении гидов они повидали многие чудеса: знаменитую статую Будды из жадеита и огромного Спящего Будду; морщив носы, гуляли по набережным реки Чао Прайя, от ее вод исходила чудовищная вонь, задыхались от выхлопных газов. Но все равно поездка того стоила, один раз в жизни можно себе позволить.
На задней спинке переднего сиденья находился маленький экранчик, где постоянно менялись цифры и данные, отражающие ход полета. От нечего делать мистер Хиггинс уставился на них. Цифры бежали бесконечной чередой: время вылета из Бангкока, расстояние, которое успели преодолеть, расстояние, оставшееся до пункта назначения, оставшееся время полета, температура за бортом (просто чудовищная, 76 градусов ниже нуля!), скорость встречного ветра.
Между цифрами регулярно вспыхивало и гасло изображение: то была карта этой части света и маленький белый аэропланчик, медленно ползущий по ней в северо-западном направлении, то есть к Европе, к дому. И Джон Хиггинс подумал, что, может, наблюдение за этим самолетиком возымеет усыпляющее действие, поможет ему заснуть, как помогает счет. Но в этот момент «Джамбо» попал в зону турбулентности, и Хиггинс проснулся уже окончательно и ухватился за подлокотники.
Только тут он и заметил, что хиппи, сидевший впереди в четырех рядах от него, тоже не спит. Вот он взглянул на часы и стащил с себя одеяло. А затем поднялся из кресла.
Огляделся по сторонам, словно для того, чтоб проверить, наблюдает ли кто за ним или нет, затем двинулся вперед по проходу. Отсеки разделяла шторка, но она была задернута лишь наполовину, и свет из камбуза падал на коврик и две двери в туалет. Хиппи подошел к этим дверям, посмотрел на каждую, но не стал открывать. «Наверное, там занято», – подумал Хиггинс. Правда, он не заметил, чтоб кто-то туда заходил. Хиппи привалился к одной из дверей и стал ждать.
Полминуты спустя к нему присоединился еще один человек. Хиггинс был явно заинтригован. Слишком уж разительно отличался этот мужчина от хиппи. Одет с небрежной элегантностью, по всему видно, что человек состоятельный. Он пришел откуда-то из носовой части, из бизнес-класса, а может, даже из первого. Но зачем?
В свете, падающем из камбуза, было отчетливо видно, что на нем брюки кремового шелка, шелковая белая рубашка, галстук повязан небрежным узлом, тоже шелковый и очень шикарный. Нет, такие пассажиры летают только первым классом. Но зачем он забрел так далеко, ведь в первом классе есть свои туалеты?…
И тут они заговорили, мистер Элегантность и хиппи. Говорили на пониженных тонах. Вернее, в основном говорил нарядный мужчина, всем телом подавшись вперед, к хиппи, а тот только кивал, словно в знак согласия. Язык тел и жестов свидетельствовал о том, что элегантный господин дает хиппи какие-то инструкции, а тот выражает полную готовность исполнить их.
Джон Хиггинс принадлежал к разряду людей, которым небезразлично, что происходит у соседей, ему было страшно любопытно. Если мистеру Элегантность понадобилось в туалет, то в первом или бизнес-классе их пять или шесть. И просто не может быть, чтоб все они оказались вдруг заняты в такой поздний час. Нет, эти двое явно договорились встретиться здесь и именно в это время. И беседа их явно не походила на пустую болтовню двух случайно встретившихся у туалета людей.
Но вот они наконец расстались. Мужчина в шелковом костюме скрылся из виду, направился к себе, в носовой отсек. Хиппи, не сделав попытки зайти в туалет, вернулся на свое место. Голова у Джона Хиггинса шла кругом. Он понимал, что стал свидетелем чего-то необычного и важного, вот только никак не мог сообразить, чего именно. Тут хиппи начал озираться по сторонам, видно, проверял, не следит ли кто за ним, и Хиггинс, закрыв глаза, притворился спящим.
Десять минут спустя Джон Хиггинс решил, что ответ найден. Эти двое встретились здесь, заранее договорившись о времени и месте. Но где и когда они могли договориться? Он был совершенно уверен в том, что не видел элегантного господина в шелковом кремовом костюме в зале отлета туристического класса. Он бы сразу его заметил на фоне всей остальной публики. А хиппи как занял свое место, так ни разу с него и не сходил. Возможно, стюардесса передала ему записку, но Хиггинс не заметил и этого.
Так что существовало всего одно объяснение. Договориться о месте и времени встречи они могли только заранее, еще в Таиланде. Но зачем им встречаться? Чтоб что-то обсудить? Обменяться данными о продвижении какого-то дела? Чтоб мистер Элегантность мог отдать какие-то последние деловые распоряжения? Но разве похож хиппи на доверенное лицо этого важного бизнесмена? Вовсе нет. Сходства между ними не больше, чем между мелом и сыром. И Хиггинс забеспокоился. Более того, у него возникло страшное подозрение.
В Лондоне в это время было уже одиннадцать вечера. Билл Батлер покосился на спящую рядом жену, вздохнул и выключил настольную лампу. Будильник был поставлен на четыре тридцать. Времени у него будет предостаточно: целый час на то, чтоб помыться, побриться, одеться и сесть в машину. В Хитроу он будет в пять пятнадцать, за час до приземления самолета. А после этого остается надеяться лишь на удачу.
День выдался такой долгий и трудный. Но разве бывали у него другие дни? Он устал, но заснуть никак не получалось. В голове крутились все те же мысли, он постоянно задавал себе один и тот же вопрос. Все ли он сделал, все ли предусмотрел?
Наводку он получил от одного из заокеанских коллег, из грозной организации под названием Администрация по контролю за соблюдением законов о наркотиках, сокращенно АКЗН. Собственно, американцы и начали эту охоту.
Девяносто процентов героина, потребляемого на Британских островах и в большей части Западной Европы, поставляется из Турции. Этот героин коричневого цвета. Торговлю им контролировала безжалостная и хитрая турецкая мафия, считавшаяся одной из самых жестоких и опасных в мире. При этом турки были прекрасно законспирированы, не лезли в дела других мафий и были малоизвестны британским службам.