Гражданская война в Испании 1936–1939
Шрифт:
Правые не могли не воспринять как провокацию предложение освободить всех осужденных за участие в насильственном бунте против законно избранного правительства – открытая решимость левых выпустить из тюрем всех осужденных за восстание 1934 года вряд ли свидетельствовала об их уважении к главенству закона и конституционной власти.
Двойственность Народного фронта была продемонстрирована спустя неделю после выборов. В один и тот же день Диего Мартинес Баррио сказал, что фронт «консервативен», а «El Socialista» провозгласила: «Мы полны решимости совершить в Испании то, что совершено в России. План испанского социализма – это тот же русский коммунизм» [90] .
90
Ibid. P. 81.
Электоральный пакт, впервые предложенный социалистами и левыми республиканцами, был разработан
91
См.: Kevin McDermott, Jeremy Agnew. The Comintern. New York, 1997. P. 132.
92
«Decision sobre la cuesti'on espa~nola», РЦХИДНИ 495/18. Цит. по: Daniel Kowalsky. La Uni'on Sovi'etica y la guerra civil espa~nola. Barcelona, 2004. P. 23.
На деле коминтерновские надзиратели вряд ли были заинтересованы в сохранении среднего класса – стратегия Народного фронта была для них просто способом прихода к власти. Это было подтверждено на совещании Коминтерна 23 июля, обсуждавшего выступление правых. Димитров предостерегал, что испанским коммунистам не следует пытаться устанавливать диктатуру пролетариата «на нынешнем этапе»: «Это было бы роковой ошибкой. Поэтому мы должны говорить: действуем под знаменем защиты республики… Иными словами, товарищи, мы считаем, что при теперешнем положении в мире для нас полезно и необходимо проводить политику, позволяющую организовывать, обучать, сплачивать массы и укреплять наши собственные позиции в ряде стран – Испании, Франции, Бельгии и так далее, – где у власти стоят правительства Народного фронта и где у коммунистической партии есть широкие возможности. Когда наши позиции укрепятся, мы сможем пойти дальше» [93] .
93
Секретариат Исполкома Коммунистического интернационала, 23 июля 1936 г. РГАСПИ 495/18/1101. С. 21, 22.
«Пойти дальше» означало также, что в приоритете у коммунистов с самого начала было устранение политических противников. 17 июля, когда анархисты готовились нанести поражение выступлению генералов в Барселоне, Коминтерн «советовал» политбюро испанских коммунистов: «Необходимо безотлагательно предпринять превентивные меры против путчистских поползновений анархистов, за которыми прячется рука фашистов» [94] .
Испанская коммунистическая партия, как позднее докладывал Москве французский представитель Коминтерна Андре Марти, была почти полностью подчинена Викторио Кодовилье [95] (псевдоним Медина), тоже посланнику Коминтерна. Позднее Марти осудил работу политбюро Испанской коммунистической партии как «страшно примитивную» [96] . Единственным компетентным членом политбюро был Хосе Диас, но тому мешала тяжелая болезнь печени.
94
Цит. по: Radosh, Habeck. Espa~natraicionada. P. 8.
95
Кодовилья Викторио – аргентинский коммунист итальянского происхождения. В 1918 г. участвовал в основании Коммунистической партии Аргентины, с 1963 г. председатель КПА. В 1969 г. награжден орденом Октябрьской Революции. Умер в 1970 г. в Москве. (Прим. ред.)
96
14 октября 1936, РГАСПИ 495/74/199. С. 63.
Крупнейшей партией Народного фронта была Испанская социалистическая рабочая партия (ИСРП). 66-летний Франсиско Ларго Кабальеро стал самым ее радикальным, большевизированным вожаком. Он недоверчиво относился к широкому альянсу с левыми республиканцами Мануэля Асаньи и откликался на «ухаживания» Жака Дюкло, другого представителя Коминтерна в Испании, поставившего на Ларго Кабальеро как на
Однако Ларго Кабальеро, завороженный собственной риторикой, уже тревожил своих новых друзей-коммунистов – его зажигательные революционные речи на массовых митингах по всей Испании с призывами уничтожить средний класс противоречили политике Димитрова. (Недаром в те дни появился остроумный лозунг: «Голосуйте за коммунистов, спасите Испанию от марксизма».) Но чем бы ни были его речи – продуктом революционного угара или свидетельством его тогдашних намерений, – не приходилось удивляться, что правые, боясь, что левые начнут их уничтожать, готовятся к ответному удару.
Влияние Испанской коммунистической партии было значительным для организации, насчитывавшей при своем появлении в 1921 году всего несколько десятков активных членов. Спустя десять лет, при падении монархии, их набралось несколько тысяч. На выборах ноября 1933 года партия получила 170 тысяч голосов и впервые прошла в кортесы. Но уже к первой половине 1936 года ее численность выросла с 30 до 100 тысяч человек [97] .
Левые нуждались в голосах анархистов, иначе им было не выиграть при таком напряженном соперничестве. В этот раз анархисты были готовы проголосовать, хотя это и противоречило их принципам. Их единственной надеждой вытащить своих товарищей из тюрем был Народный фронт.
97
Оценки численности профсоюзов сильно колеблются. Некоторые историки дают ВСТ 1,5 млн членов, НКТ – 1,8 млн, другие приводят гораздо более умеренные цифры для НКТ и более высокие для ВСТ, например: Ram'on Tamames. La Rep'ublica, La era de Franco, Historia de Espa~na, Vol. VII. Madrid, 1973. P. 29.
16 февраля избирательные участки, несмотря на напряженную атмосферу, открылись и заработали спокойно. Обе коалиции – правая и левая – были уверены в своей победе. Впоследствии пропагандисты генерала Франко пытались доказать, что в проведении выборов были серьезные недостатки, а значит, их результаты не вполне действительны, но это полностью противоречит истине. Даже монархистская газета «АВС» писала 17 февраля, что голосование прошло «без забастовок, без угроз, без всяких скандалов. Все голосовали, как хотели, совершенно свободно».
20 февраля избирательные комиссии провинций опубликовали свои заключения: Народный фронт победил, получив большинство в 150 тысяч голосов. Закон о выборах, поощрявший создание коалиций, в данном случае обеспечил преимущество левым. Народный фронт, победивший с крохотным перевесом, всего в 2 процента от общего числа поданных голосов, добился абсолютного большинства мест в кортесах [98] . Пожалуй, самой поразительной цифрой в результатах выборов была слабая поддержка фалангистов Хосе Антонио Примо де Риверы – 46 тысяч голосов из без малого 10 млн поданных в общей сложности в Испании, – в среднем меньше тысячи человек на провинцию. Это более наглядно демонстрировало уровень фашистской угрозы, чем утверждения Ларго Кабальеро.
98
Следующие результаты основаны на общей численности проголосовавших 9 864 783, что составляет 72 % от зарегистрированных избирателей: Народный фронт – 4 654 116, баскские националисты – 125 714, центристы – 400 901, правые: 4 503 524. Из наиболее крупных партий ИСРП получила 99 мест, Izquierda Republicana (Acci'on Republicana, галисийская Partido Republicano Galeguista и радикальные социалисты Марселино Доминго) – 87, Республиканский союз Мартинеса Баррио (откололся от Радикальной партии Лерруса) – 38, КПИ – 17, каталонская Esquerra Republicana – 21. У правых CEDA получила 88 мест, монархисты Национального блока – 12, традиционалисты-карлисты – 10, Catalan Lliga – 12, Радикальная партия – 5. У центристов Центристская партия Портела получила 16 мест, Баскская национальная партия (PNV) – 10 (Javier Tusell. Las elecci'ones del Frente Popular. Madrid, 1972. P. 190, 243).
Пренебрегая ненадежностью своей победы, левые повели себя так, словно получили абсолютный мандат на революционные изменения. Правые предсказуемо испугались толп, самовольно, не дожидаясь амнистии, бросившихся освобождать заключенных. Сразу после оглашения результатов голосования группа монархистов потребовала, чтобы Хиль-Роблес возглавил государственный переворот, но тот категорически отказался участвовать в этом лично. Вместо этого он попросил Портела Вальядареса объявить военное положение, прежде чем революционные массы хлынут на улицы. Удрученный неудачей, Хиль-Роблес удивил всех лицемерным осуждением богачей, тех самых, кто поддерживал и финансировал его кампанию, обвинив их в «самоубийственном эгоизме», выразившемся в урезании зарплат.