Гражданская война. 1918-1921
Шрифт:
Одним из выводов организационного порядка, который сделала советская власть при своем первом столкновении с вооруженными силами внешней контрреволюции, явилось осознание необходимости располагать хорошо организованной, регулярной вооруженной силой для разрешения тех великих задач, которые перед советской властью поставила мировая история. После германской оккупации советская власть в области творчества вооруженной силы от отрядной системы и импровизации вступает на путь широкой организационной работы по созданию регулярной Красной Армии.
Установление линии германской оккупации положило временный предел распространению Октябрьской революции на западе и юго-западе Советской страны. Тем большее значение в борьбе революции с контрреволюцией
Вторжение германской армии на Украину и в РСФСР не могло не отвлечь внимания и сил советского правительства от уже выявившихся очагов внутренней контрреволюции на Дону, Кубани и на других окраинах. В ответ на захват германцами Пскова петроградский пролетариат добровольно [68] мобилизуется и вооружается для непосредственной защиты сердца революции — Петрограда. 25 февраля в 19 часов немцами захвачен Псков, и в глухую февральскую ночь тревожные фабрично-заводские гудки собирают к Смольному и на сборные пункты десятки тысяч петроградских пролетариев, готовых с оружием в руках встретить приближающиеся армии германского империализма. Внимание не только Петрограда, но и всей страны приковано к грозным событиям на западе — под Нарвой, Псковом и на Украине. В этой обстановке силы внутренней контрреволюции получают как бы некоторую передышку. Германское вторжение развязывает руки генеральской контрреволюции, идущей под лозунгами борьбы с большевиками и продолжения войны с Германией до победного конца. Наконец, германское вторжение, как мы уже отметили, значительно ускорило начало открытой интервенции Антанты и выступления ее агента — чехо-словацкого корпуса.
Переходим к рассмотрению событий на Кубани.
Политическая борьба между местным казачеством и иногородним населением на Кубани повлекла за собой организацию вооруженных сил обеих сторон. Возникшее еще при Керенском кубанское правительство приступило к формированию местной Добровольческой армии. Это формирование было поручено капитану генерального штаба Покровскому, произведенному Кубанской радой в генералы. В то же время на Кубани стали организовываться ячейки вооруженных сил революции, частично из «иногороднего» населения, из частей старой Кавказской армии, отходившей с Кавказского фронта и из моряков Черноморского флота. Эти отряды разоружили в своих районах казаков, враждебных советской власти. Разоружение иногда сопровождалось применением вооруженной силы. Часть казачества уходила в горы, образуя белогвардейские партизанские отряды.
В такой обстановке происходила организация советских войск Северного Кавказа и, в частности Кубани, которые постепенно из революционных отрядов, не имевших никакой организации, стали принимать вид войсковых частей, управляемых командным составом, большей частью выходцами из беднейшего населения области. [69]
Наконец, третьей силой на Кубани явилась Добровольческая армия Корнилова{13}. Последняя после занятия Донской области советскими войсками решила двинуться на Кубань, чтобы там соединиться с кубанскими белогвардейскими частями и устроить себе на Кубани базу для дальнейшей борьбы с советской властью. В результате решения командования Добровольческой армии последовал ее поход, названный его участниками ледяным. Однако начало этого похода 12 марта 1918 г. почти совпало с низвержением Кубанского казачьего правительства (Рады). 13 марта 1918 г. оно с небольшим отрядом верных ему войск было изгнано из Екатеринодара местными революционными силами и принуждено было скитаться в окрестных горах. Это обстоятельство было еще неизвестно Корнилову.
Силы Добровольческой армии при ее выходе из Ростова не превышали 4000 чел. при 8 полевых орудиях. При своем движении Корнилову пришлось считаться с опасностью встречи с советскими войсками в районе железной дороги Ростов — Тихорецкая — Торговая или опасаться их возможного преследования. Искусно избегая встречи с крупными советскими силами, располагавшимися в эшелонах по железнодорожным линиям и в крупных узлах путей, Корнилов вступил в пределы кубанской области, где впервые узнал о судьбе Кубанского казачьего правительства.
Надежда на поддержку местных кубанских казаков не оправдалась; добровольцев встречали не только безразлично, но даже враждебно, и за многие станицы пришлось вести бой с местными партизанами. Однако Корнилову удалось после нескольких маневренных движений соединиться 30 марта с силами кубанских белогвардейцев в ауле Шенжий, что увеличило состав Добровольческой армии на 3000 бойцов. Это [70] подкрепление было для нее весьма кстати. За время предшествующих боев силы Добровольческой армии уменьшились уже до 2700 чел. (в том числе 700 раненых).
Соединение добровольцев с кубанцами совпало с переломом в настроении казачества (зажиточного и кулацкого населения). Оно на почве борьбы с иногородним крестьянством из-за дележа земли и недовольства реквизиционной политикой местной советской власти и деятельностью некоторых отрядов черноморских моряков становилось все более враждебным советской власти. 30 марта 1918 г. Корнилов вступил в командование всеми объединенными белогвардейскими силами на Кубани и, рассчитывая на слабость советского гарнизона в Екатеринодаре, решил его взять обходом с юга.
К моменту начала операции против Екатеринодара гарнизон последнего был усилен частями 39-й пехотной дивизии старой армии, переброшенной сюда со ст. Тихорецкой. Силы советских войск определялись в 18 000 бойцов, 2–3 бронемашины и 10–14 орудий{14}.
9 апреля 1918 г. Корнилов начал ряд кровавых и неудачных атак на Екатеринодар. Во время одной из них (13 апреля) он был убит. В командование остатками его армии вступил ген. Деникин, поспешивший начать отход на Дон. Отход армия совершила по маршруту Старо-Величковская — ст. Медведовская — ст. Дядьковская — Успенская — Ильинская. 13 мая Добровольческая армия вернулась на Дон, очистив от советских отрядов часть задонской степи, прилегающую к р. Дон. В результате за время своего «ледяного» похода, сделав за 80 дней (из них 44 с боями) 1050 км, Добровольческая армия возвратилась в составе 5000 бойцов, так как по пути она начала пополняться добровольцами из состава местных казаков.
По прибытии на Дон к ней присоединилась бригада генерала Дроздовского в составе более 1000 человек (из них 667 офицеров и 370 солдат). В общем налет Корнилова на Кубань имел ничтожное военное значение и только перелом [71] в настроении казачества, наличие германской оккупации и слабая еще организация советских войск на Северном Кавказе спасли Добровольческую армию от полного разгрома. В дальнейшем она сделалась ядром для формирования контрреволюционных войск Северного Кавказа и летом 1918 г. развернулась в настоящую армию.
В своем месте мы проследили тот извилистый путь, каким державы Антанты пришли к открытому и враждебному для Советской России вмешательству в его внутренние дела. Внешней силой и костяком для организации контрреволюционных сил востока явился чехо-словацкий корпус, который содержался на средства Франции. Чехо-словацкий корпус в большинстве состоял из бывших военнопленных австрийской армии, взятых в плен во время мировой войны 1914–1917 гг. Ячейкой этого корпуса являлись небольшие формирования из чехо-словаков, начатые царским правительством еще в 1914 г. Эти формирования начали усиленно развиваться со времени Февральской революции 1917 г. В Октябрьские дни корпус заявил о своем нейтралитете и расположился на зимние квартиры в районе Киева и Полтавы; лишь одна дивизия этого корпуса занимала участок боевого фронта мировой войны на Волыни. Германское наступление согнало его с насиженных мест, причем арьергарды корпуса приняли незначительное участие в борьбе с немцами бок о бок с украинскими советскими войсками в районе ст. Бахмач.