Гражданская война. 1918-1921
Шрифт:
Таким образом, искусные перегруппировки т. Фрунзе в период, предшествовавший началу решительной операции, способствовали как упрочению положения левого фланга его группы, так и накоплению стратегических резервов вблизи решающего направления будущего контрманевра.
Общая идея контрманевра Южной группы и план операции т. Фрунзе представляются в следующем виде. Последние перегруппировки 1-й армии и левого фланга Туркестанской армии проходили уже тогда, когда идея решительного контрманевра Южной группы вылилась в окончательную форму. Идея этого маневра назревала постепенно и по мере своего уточнения принимала более широкий размах. 7 апреля командование Восточным фронтом намечало лишь сосредоточение всей 1-й армии в районе Бузулук — Шарлык для удара по противнику, наступающему в направлении Бугуруслан — Самара{66}. 9 апреля РВС Восточного фронта уже расширял оперативные рамки Южной группы, включая в ее состав 5-ю армию и предоставляя при этом ее командованию почти полную свободу действий. Фрунзе, в зависимости от времени окончания перегруппировки его сил, предоставлялось нанесение решительного удара до окончания весенней распутицы [209] или после нее, причем ближайшей целью этого удара являлся вывод левого фланга 1-й армии на Самаро-Златоустовскую железную дорогу для обеспечения вывода в резерв совершенно расстроенной боями 26-й стрелковой дивизии (5-й армии){67}.
Однако на следующий день, т. е. 10 апреля, в результате совещания, происходившего в Казани между предреввоенсовета, главкомом и РВС Восточного фронта, последовала директива последнего от 10 апреля (№ 123/с), согласно которой Южной группе надлежало «разбить ударом с юга на север силы противника, продолжающие теснить 5-ю армию, собрав для этого кулак в районе Бузулук — Сорочинская — Михайловская.(Шарлык)». Далее указывалось на необходимость приостановить продолжающийся отход частей 5-й армии на Бугурусланском и Бузулукском направлениях, но не за счет сил, предназначенных для решительного удара, а при помощи частей, формируемых в Самаре местным губвоенкомом. Таким образом, и эта директива, в ее окончательной форме, открывала весьма широкий простор для самостоятельного оперативного творчества т. Фрунзе.
Одновременно с этой директивой последовало образование Северной группы из 2-й и 3-й армий под общей командой командарма 2-й (В. И. Шорин) с задачей разбить армию генерала Гайды. Разграничительная линия между обеими группами проводилась через Бирск и Чистополь и устье Камы (все пункты для Северной группы).
Создавшееся к середине апреля 1919 г. на Восточном фронте соотношение сил позволяло рассчитывать на успешное выполнение этих задач. Действительно, общая группировка сил обеих сторон в середине апреля выглядела уже следующим образом. На Пермском и Сарапульском направлениях против 37 000 бойцов красных войск действовало 33 000 бойцов противника; в районе прорыва противник располагал по-прежнему 40 000 бойцами [210] против 24 000 бойцов красных войск, и, таким образом, здесь численное неравенство в силах, вместо четверного, бывшего в начале операции, уменьшилось почти до двойного, что явилось следствием предшествующих искусных перегруппировок, проведенных т. Фрунзе в своей группе. Кроме того, на помощь красным на этот раз пришла и пространственность театра.
Армия Ханжина по мере своего продвижения вперед все более и более растягивала свой фронт. Заняв 16 апреля Бугуруслан, она растянулась уже на фронте в 250–300 км, имея свой правый фланг у устья р. Вятки, а левый — юго-восточнее Бугуруслана. На этом фронте веерообразно двигалось пять пехотных дивизий противника. Сильно на уступе назад за этой армией оказывалась армейская группа ген. Белова из состава южной армии Дутова, задержанная на Оренбургском направлении энергичными действиями 1-й красной армии т. Гая.
Фрунзе решил осуществить свою задачу следующим образом: сосредоточить ударную группу в районе Бузулука и ударить ею в левый фланг противника, отбрасывая его к северу. 5-я армия тем временем должна была остановить продвижение противника в направлении на Бугуруслан и вдоль Бугульминской железной дороги, прикрыв тракт Бузулук — Бугуруслан — Бугульма. Таким образом, главным объектом действий являлась живая сила противника, разгром ее означал благополучное разрешение всех прочих задач. Поскольку план контрманевра Южной группы, разработанный в подробностях М. В. Фрунзе, является поучительнейшим примером тонкой и четкой оперативной работы полководца, мы считаем необходимым подробнее остановиться на нем.
Общий замысел т. Фрунзе в своем практическом выполнении распался на ряд отдельных задач, поставленных им своим армиям. Туркестанская и 4-я армии получали подтверждение своих прежних задач (удержание Оренбургской и Уральской областей). Производство главного удара возлагалось на 1-ю армию, и ее группировка для этой цели выполнялась по непосредственный указаниям самого М. В. Фрунзе. Обеспечивать перегруппировку должна была 20-я стрелковая дивизия, для чего ей надлежало удерживать [211] фронт Мелeyс — Алешкино — Ратчино. 24-я стрелковая дивизия за исключением одной бригады, перебрасываемой в ударную группу армии из района с. Ивановки (севернее р. Ток), своими активными действиями в направлении на Бугульчак должна была задерживать противника, выигрывая время до окончательного сосредоточения ударной группы в районе Бузулука. Для ее образования в состав 1-й армии из Туркестанской переходили 31-я стрелковая дивизия и бригада 3-й кавалерийской дивизии. Их головные части должны были прибыть в район Бузулука не позднее 18 апреля. Кроме того, в состав ударной группы поступали бригада 24-й стрелковой дивизии, перебрасываемая в район с. Тонкая, и из стратегического резерва М. В. Фрунзе — 75-я стрелковая бригада (два полка), перевозимая в Бузулук. Прочие части стратегического резерва получили следующие назначения: 73-я стрелковая бригада [212] к 18 апреля перебрасывалась в район. Безводновки для прикрытия сосредоточения ударной группы, поступая, вместе с тем, в ее состав; 74-я стрелковая бригада оставалась в Самаре в качестве общего резерва группы{68}.
В распределении сил Южной группы прежде всего обращает на себя внимание соотношение между теми, которые предназначались для выполнения активной задачи, и теми, которые должны были выполнять пассивные задания. В состав первых, в общем, входили: вся 5-я армия (ослабленные 26, 27-я стрелковые дивизии, Оренбургская дивизия и часть 35-й стрелковой дивизии) — 10 700 штыков, 820 сабель, 72 орудия, занимавшая, примерно, фронт Н. Калмыковка — Архангельское{69}; ударная группа М. В. Фрунзе (в составе которой, опять-таки, образовывалась собственная ударная группа) — вся 1-я армия, за исключением 20-й стрелковой дивизии (24, 25, 31-я стрелковые дивизии{70} и бригада 3-й кавалерийской дивизии — 22 000 штыков, 2000 сабель, 80 орудий — в районе Ивановка — Зимниха — Бузулук{71}. Таким образом, на фронте в 200–220 км т. Фрунзе для активных целей благодаря искусной перегруппировке развертывал 36 620 штыков и сабель при 152 орудиях, оставляя для пассивных задач на всем остальном своем фронте общим протяжением до 700 км — от с. Ивановки до Каспийского моря — лишь около 22 500 штыков и сабель при 80 орудиях{72} (20-я и 22-я стрелковые дивизии, части Туркестанской армии и местные формирования в Оренбурге, Уральске и Илецке).
Далее обращает на себя внимание в составе самой группы активного назначения распределение сил между направлениями [213] фронтального и флангового ударов. Первый выпадает на долю 5-й армии — 11 000 штыков и сабель (за округлением). Для второго т. Фрунзе назначает около 26 000 штыков и сабель. Замечателен также прием т. Фрунзе для обеспечения сосредоточения своего активного кулака: 3 бригады, обеспечивающих это сосредоточение (2 бригады 24-й стрелковой дивизии и 73-я стрелковая бригада 25-й стрелковой дивизии), получают задачи не пассивные, а наступательные.
Переходим теперь к рассмотрению видоизменений, внесенных в план т. Фрунзе под влиянием новых данных обстановки, и прежде всего к анализу Бугурусланской и Сергиевской операций.
План т. Фрунзе в его первоначальном виде имел целью начисто срезать клин вторжения противника, голова которого уже приближалась к Средней Волге: противник грозил Чистополю на реке Волге (на участке 2-й красной армии){73}, а на участке 5-й армии сильно нажимал на Сергиевском направлении, оттеснив части 27-й стрелковой дивизии к ст. Челны (схема 9). Угроза на Сергиевском направлении, по-видимому, особенно обеспокоила командование Восточным фронтом, так как при развитии здесь успеха противника под угрозу попадали железнодорожные коммуникации Южной группы в районе ст. Кинель и могло быть сорвано все развертывание группы. Падение же Чистополя в связи с продолжающейся неустойкой на участке 2-й армии, которая 10 апреля уже отходила на правый берег р. Камы, создавало прямую угрозу и Казани. Вот почему в самые последние дни перед решительным контрманевром Южной группы он потерпел существенные изменения как в отношении распределения сил и задач между ними, так и в размахе самого маневра. Командование фронтом направило находившиеся еще на колесах подкрепления не в район Бузулука (часть 2-й стрелковой, части 35-й стрелковой дивизии), а использовало их для фронтального прикрытия Волги в силу постановления РВС фронта от 16 апреля, указывавшего, что противник ни в коем случае не может быть допущен к [214] линии р. Волги (усиление 5-й армии){74}. Кроме того, на усиление 5-й армии поступали две бригады из состава ударного кулака 1-й армии (25-я стрелковая дивизия за исключением 73-й стрелковой бригады).
Таким образом, численность войск, предназначавшихся для нанесения флангового удара противнику, уменьшалась до трех стрелковых и одной кавалерийской бригад (31-я стрелковая дивизия{75}, 73-я стрелковая бригада, бригада 3-й кавалерийской дивизии), что свидетельствовало о перенесении центра тяжести нашего удара с фланга и тыла противника на его фронт, а это подчеркивалось и соответствующим перемещением наших сил: 5-я армия к 23 апреля числила в своем составе уже 24 000 бойцов, главным образом за счет ударной группы.