Гражданство магической реальности
Шрифт:
Разумеется, я присоединился. Погода располагала. “Под Петербургом как-то раз в мае вдруг не выпал снег…” Так что термосов мы с собой взяли несколько.
— Меня в эти места твой дед вывозил. Они еще тогда казались мне какими-то волшебными. Не как у нас в городе, а по-природному. Если вдуматься, то вокруг нас десятки тысяч тонн воды. И она вся неторопливо течет, как делала это еще с ледникового периода. Вот тебе магия как она есть, а не как затворники всякие из своих алхимических лабораторий её видели.
Горячий напиток слегка обжег язык, а бутерброд с сыром показался
В словах отца определенно был смысл. Современная жизнь, с её суетой, плотностью населения в городах и техническим окружением, не располагала к самопознанию и подобного рода приемам. Недаром практики норовили уйти в леса, пустыни или горы, обрести гармонию в уединении.
Поток мысли оказался сбит первой выуженной отцом плотвичкой. Мы поздравили её и себя с открытием рыболовного сезона, а затем отпустили бедолагу. Может оно и глупо, но такова семейная традиция.
За первой, буквально через две минуты, последовала вторая плотва, заметно крупнее. Мою удочку рыба избегала. Это позволило собраться и восстановить ход размышлений.
Магия существует на самом деле. Оказывается, я еще недостаточно привык к этой мысли, несмотря на то чудо в спальне Медеи, а также несколько приступов острой тяги повторить занятие волшебством. Одно дело чувствовать и знать, но совсем другое — воспринимать как само собой разумеющееся.
Существование маны, внутреннего резервуара, сообществ магов с кредитами, монетами и охотниками на неофитов радикально меняло контекст всех былых представлений об отношении города к загородной природе.
Неужели магия не урбанистична, успел подумать я перед тем как отец подсек еще одну рыбешку. Но Росомаха, Варлок и Крокодилыч, единственные известные мне практики, обитали в нашем мегаполисе.
Или это классическая “ошибка выжившего” и сильные маги предпочитают какой-нибудь поселок городского типа, деревушку или вообще уходят в тайгу?
Отец наклонился к поставленному на дно лодки термосу, отчего на миг стал вновь похож на магистра Йоду.
Если сила, о которой джедаи говорили с большой буквы, действительно вокруг нас — может, на природе она и накапливаться будет быстрее чем в набитом людьми городе. Наушники с записью мантр я с собой не захватил, да и бормотать вслух на рыбалке не самое разумное поведение. Но не в буковках же дело и не в напряжении голосовых связок… скорее всего.
Мысленное проговаривание мантр, успевших стать такими знакомыми и естественными за время почти что непрерывного прослушивания, как-то само по себе затихло, то ли уйдя партизанить куда-то в глубины подсознания, то ли замолкнув за ненадобностью. Я не стал насиловать свой мозг, доверившись инстинктам. И так почти что сломал себя, доведя до этих приступов.
Отец поймал еще двоих, отчего стало просто завидно. Такого рода отклонение не выглядело естественным. Ладно бы у меня были поклевки, но я не справлялся с обязанностями рыбака — но ведь и поклевок не было. Отец, конечно, опытнее, но весь его опыт по эту сторону лески, а вовсе не там, где свой выбор осуществляет рыба!
Я сменил
— Ловись рыбка большая и маленькая, — довольно пробормотал отец, отпуская тем временем еще одного недомерка, решившего перекусить. — Ловись рыбка большая и маленькая…
ОМ-МАХАДЕВАЙЯ-НАМАХ, проговорил я про себя, невольно сравнивая ощущения и результаты, причем не в пользу мантры.
Какой-то действующий фактор ускользал от моего внимания. Это задевало сильнее, чем глупая инфантильная зависть в адрес отца. Что-то очевидное спряталось в моем “слепом пятне” и словно насмехалось надо мной.
Показалось солнце, пришлось достать из кармана темные очки.
А если то, что прячется от меня, назвать магией? В порядке мысленного эксперимента я отождествил причину удачливости отца с тем, что называла магией Росомаха.
Рост резервуара и малая его наполненность — не могут ли они являться фактором? Так отчаянно не хватает способности чувствовать магию вовне…
Те приступы жажды, они же повторяются по той же самой причине. То чувство, которое они несут, воплощенный страх забыть ощущение магии.
Когда самокопание навело на фобию, это открытие ошеломило. Уж не мешаю ли я сам освоению способностей?
В “Паразитах мозга”, столь мною любимых, именно это осознание помогло одному из героев справиться с собственной косностью мышления…
Вибрация удилища ничуть не умалила того состояния, в которое я впал при мысли о собственной ошибке. Сама дернулась рука, память подсказала все необходимое.
Синтез! Восторг от выловленной рыбы определенно содержал какие-то компоненты того, что присутствовало в ощущении чуда. Те ли? Хотелось, пусть оно и представлялось наивным, верить, что да.
Свою первую рыбу я тоже отпустил. На удачу. В тот день на моем счету оказалось почти шесть кило плотвы, окуней и подлещиков. Но по количеству рыбешек отец все равно обошел на две штуки.
Глава 9
Секрет лежал на поверхности. Настолько, что о нем знали все. Ощущение чуда и воля — вот те составляющие, которых так не хватало. Не вера в чудо, не тщетный поиск его проявлений — простое принятие того, что чудесно все вокруг.
Про волю из числа известных эзотериков не писал только ленивый. Подозреваю, что ощущение чуда даже ими предполагалось необходимым и вовсе по умолчанию. В противном случае, нафиг вообще этим всем заниматься.
Не случайно Росомаха, вольно или невольно давала подсказку, упоминая фанатиков в качестве третьего, волшебного варианта. Фанатизм, конечно, не точный синоним слову “мания”, но мания даже сама по себе настолько созвучна с магией, что прослеживаются параллели. Самоочевидные, но так часто отбрасываемые сознанием связи.
Охотница за силой предостерегала именно от мании — но вовсе не оттого, что это был тупиковый путь. Страсть, влечение, стремление, азарт — они наполняли не только резервуар с маной.