Гражданство магической реальности
Шрифт:
Избранность и резкие черты лица, осанка, строгий темно-серый мундир. И снова аура, которая с появлением инспектора стала еще более ощутимой. Если бы не поддержка авалонского ключа, я, наверное, не удержал бы ее давления и упал бы перед этим человеком ниц.
Волны проецируемого превосходства, должно быть, могли двигать континенты. Конечно, только в том случае, если бы их источник посчитал это достойным занятием.
До сих пор не знаю, откуда взялись силы противостоять такому напору: от болта или тарока. Дело ограничилось склоненной головой
Голубоглазый блондин оказался чуть выше меня, но магия, даже это небольшое преимущество раздувало до чего-то… космического. Может даже и хорошо, что космоса не существует.
Ангелов я видел и даже в кровном родстве с ними состою — так что есть силы не скатываться в самоуничижение.
— Расширенный гражданский контракт категории Кей, получен несколько месяцев назад. До этого гражданские права отсутствовали, — словно зачитал справку инспектор.
И, верно, ангельский быть должен голосок, невпопад всплыла ассоциация. Хорошо, что я гетеросексуальный мужчина, противоположный пол от этих тембров должно быть трепещет всеми фибрами.
— Для новообращенного держишься великолепно. Немного надменно, но это следствие первородства и, возможно влияние… Росомахи.
Имя охотницы за силой он произнес после небольшой паузы. В тот момент я лишь зафиксировал факт, но постфактум сообразил, что погибшую он знал под другим прозвищем.
Если это не аристократ, то тогда мне неизвестно подлинное значение слова аристократия, подумал я тогда.
Понятно, отчего Медея и печатники так реагировали на его появление. Оно похоже на какое-то экзистенциальное изнасилование — одним лишь фактом его присутствия поблизости.
Простым смертным нельзя показывать ничего идеального чтобы они не впадали в депрессию относительно своего хронического несовершенства. Пускай мы, граждане магической реальности или кандидаты, не простые смертные, но даже Сверчок, опытный меркантильный старикашка, не зря улепетывал, прихватив меня с собой.
В тот момент я жалел, что не заблудился невесть где. Потому как опыт встречи с инспектором, вне всякого сомнения, интересный и поучительный, но хотелось бы получать его в более гомеопатической дозировке.
Какое-то время я безнадежно проигрывал этому блондину в гляделки. Аура давила все сильнее, но воображаемая Алладо дала грамотную подсказку, и свободная воля не позволяла склониться сильнее.
Правда, поднять глаза тоже не получалось. Галстук у инспектора был глубоко-черного цвета, словно он носил траур, но делал это формально.
— Итак, ты был инициирован Росомахой?
Голос звучал будто издалека, но при этом со всех сторон. Вся воля уходила на сопротивление в чем-то ином. Ответы словно озвучивал другой Имярек, просто моим ртом. Если что-то в этом роде испытывает Алиса, я рад тому, что ее подлинная личность пребывает во сне и не травмируется.
— Да, это так.
Давление ауры ненадолго ослабло. Удалось подсмотреть как от моего ответа эталон истинного арийца
— Инспектор Арогант. Дозволяю использовать обращение милорд.
— Как вам будет угодно… инспектор.
Если бы не авалонский ключ, возможно, я бы попался в эту нехитрую ловушку.
Из-за того, что от ауры меня защищает свободная воля, сказанное слово стало бы словом, сказанным с применением свободной воли. Но Арогант — не мой лорд. Отдавать свою свободу, даже её часть, означало бы ослабление защиты.
Сколько еще осталось маны в резервуаре? На какой срок молчаливой борьбы её хватит? И ведь защитой, которую выдала Алладо не воспользуешься. Такой вульгарный форм-фактор Арогант однозначно воспримет как оскорбление.
А еще я точно чего-то не понимаю. Вопросы, которые задает инспектор, слишком примитивные. Незачем было искать меня для того, чтобы получить в ответ очевидное.
Следовательно, помимо обычного допроса и давления ауры существует еще какая-то невербальная составляющая. Надеюсь, я не напоминаю своим поведением французов на линии Мажино.
— Сильный, молодой, почти ничего не умеющий. Но зато Кей, — размышлял вслух аристократ, будто бы, не замечая моего присутствия. Впрочем, эту игру я разгадал быстро. Он отслеживал мои непроизвольные реакции на свои слова.
— Все равно не сходится. Когда и где вы последний раз встречались? Что она тебе сказала при встрече7
Вот я и влип. Он же знает, когда я буду кривить душой или врать.
— На следующий день после того как я обрел гражданство. На кладбище.
Кажется, по давлению ауры тоже можно делать выводы об эмоциональном фоне инспектора. Он явно среагировал на последнее слово.
— Там, где было найдено ее тело? Отчего там?
Хорошо, что меня перебили, а то пришлось бы пересказывать весь разговор с Росомахой. А так мне оставалось лишь ухватиться за последний вопрос аристократа.
— Удобное уединенное место для занятий. Я время от времени ходил туда на могилу бабушки и решил, что там нас никто не потревожит. Росомаха подтвердила, что место подходящее.
Арогант, которого даже в мыслях не хотелось называть милордом, кивнул в ответ на какие-то свои мысли.
— Теперь сходится. Она всегда была внимательной к мелочам.
Не обратил внимание в какой момент в руках инспектора оказалась трость с полированным серебряным шаром набалдашника. Этот шар приблизился к моему подбородку и его движение заставило меня поднять голову.
Глубоко посаженные серо-голубые глаза гипнотизировали, чужая воля проникала внутрь моей.
— Последний вопрос, Имярек…
Голос инспектора все еще доносился отовсюду, но теперь ощущение расстояния между нами исчезло как туман под лучами летнего солнца. Со мною будто говорил весь мир. Если бы не визит в консульство, где я видел подлинный облик самелианина, скорее всего, это сломило бы мое сопротивление. Но перворожденные, похоже, крепче остальных. А может, сработала какая-то из бабушкиных защит…