Грех и тайны
Шрифт:
— Отвали, Маркус.
Глава 4
Утешение
Эмили
Во рту у меня помойка, ладно, даже хуже, чем помойка. В голове грохочет так громко, что я не могу заставить себя открыть глаза. Даже слабый оранжевый свет над головой ощущается, как суровое солнце. Я зарываюсь лицом в жесткую подушку и вдыхаю ее чистый, свежий запах. Мне нравится, как она пахнет, и я наслаждаюсь ее едва различимым мужским ароматом. Замираю, когда понимаю, что это не мой
Мучительно щурясь, я приоткрываю один глаз и моргаю до тех пор, пока линии передо мной не проясняются и преобразуются в очертание сильной челюсти не дальше, чем в паре сантиметров от кончика моего носа. Тени на его коже делают ее темнее, подбородок покрыт немного отросшей щетиной. Его веки закрыты и прячут от меня глубокие синие глаза. Как я здесь оказалась? Я отчетливо помню, что засыпала на своей раскладушке. Не припоминаю, чтобы он перетаскивал меня с одной постели на другую. Или я была настолько пьяной?
Грудь Джая мирно приподнимается, упирается в мою и опадает через секунду или две. Упирается снова, а затем опадает. Он спокоен — совершенно спокоен. Открыв второй глаз, я приподнимаю голову, чтобы оценить уровень нашего переплетения. Его сильное бедро лежит между моих, а мое левое колено поверх его бедра. Только подумав об этом, я тут же начинаю ощущать, что правое бедро и ягодица совершенно онемели от тяжести его ноги. Его большая рука обнимает меня за талию, а другая находится под моей шеей. Мой переполненный мочевой пузырь болит, и пуговицы джинсовых шорт до боли врезаются в кожу. Тошнота накатывает волнами, прекрасно гармонирующими с каждым приступом пульсирующей боли в голове. Я в Аду — большом, мучительном, но полуэротическом, черт возьми.
Пытаясь не разбудить Джая, мне каким-то образом удается сдвинуть его руку и приподняться на одном локте. Выбраться из-под его руки — это самая легкая часть. А вот освободить ногу... мышцы покалывает сверху донизу. Я больше этого не выдержу. Слегка кручусь, закусив нижнюю губу от смеха, грозящего вырваться из груди от ужасного покалывания в правой ноге. Когда пытаюсь выдернуть свою ногу, Джай немного смещается, и я откидываю голову в сторону от его лица, не обращая внимания на свой мозг, впечатывающийся в переднюю часть моего черепа. Брови Джая нахмурены, волосы в беспорядке. Могу только представить, как выгляжу сейчас я — спутанные волосы, налитые кровью глаза и липкая кожа. Это нечестно, что я выгляжу так, когда Джай будто сошел со страниц журнала. Мне действительно нужно перестать смотреть на него спящего. Если он откроет глаза, то я буду выглядеть как огромная рептилия... но я не могу отвести взгляда. Я заворожена его сонной абсолютной красотой и безупречностью. Вау. Насколько жалкая эта чертова мысль? Я не могу отвести глаз от него — от его красивых, полных губ.
— Почему ты так смотришь? — бормочет он, его глаза по-прежнему закрыты.
Я пугаюсь, в то время как горячий жар, обжигающий мое лицо, может посоперничать с раскаленной лавой. Это было так заметно? Мое дыхание было слишком тяжелым? О,
— Я не смотрю! — говорю я, слегка обороняясь, но мой голос немного хриплый. Я прочищаю горло. — Я размышляла, следует ли мне разбудить тебя. У меня нога онемела.
Милая отговорка, лживая сучка.
Джай открывает глаза, с треском проваливаясь в том, чтобы сдержать ухмылку.
— Все для того, чтобы помочь тебе спать по ночам, Эм.
Эм? Такое впервые. Может быть, «Котенок», наконец-таки, пропадет из его лексикона? Было бы чудно, если бы он регулярно называл меня моим настоящим именем, а не каким-то слабым, наивным животным.
— Почему я здесь?
Он кладет руки за голову, и у меня уходит много сил на то, чтобы удержать свой взгляд на его лице, а не на руках. Что не так со мной этим утром? Похоже, в какой-то момент ночью мое либидо затопило мозг и теперь отказывается возвращаться назад. Он выгибает бровь.
— Ты следишь за мной еще с поезда.
— Не… — выдыхаю я, закатив глаза, — … я не об этом. Я имею в виду тут, в твоей постели.
Он пожимает плечами.
— Ты мне это скажи.
— Я спрашиваю тебя. Если бы знала, то не спрашивала бы.
— В какой-то момент ночью ты перебралась ко мне.
— Правда-правда?
Он кивает.
— Правда-правда.
Ой. Ну что же, это разочаровывает. Смех какой-то.
— А я не говорила, почему хочу спать с тобой в твоей постели? Я злюсь на тебя, в конце концов.
Или, по крайней мере, злилась. Сегодня утром я чувствую себя хорошо — эмоционально, во всяком случае.
Опуская свои голубые, как океан, глаза, он качает головой.
— Неа.
— Представляю. Пьяная я и в самом-то деле не очень разговорчивая. Честно говоря, я немного удивлена, что до сих пор в своих шортах.
Джай смеется, его теплый обнаженный торс приятно вибрирует.
— Во-первых, пьяная ты обычно не можешь держать свой рот на замке, и, во-вторых, я не такой парень.
Я улыбаюсь. Рада, что он не из тех парней, которые пользуются женской уязвимостью. Каким-то образом я умудрилась застрять в этом подземелье с единственным порядочным мужчиной. В мире демонов я, в итоге, очутилась со святым. Неужели? Я никогда не была человеком, который верит в судьбу или предназначение, но, возможно, эта ситуация была предрешена... может быть, вся моя жизнь шла к этому моменту — моменту, в котором я смогу внести изменения в чью-то жизнь. Череп хочет Джая... смерть Черепа сделает Джая счастливым и приблизит его к своей цели. Это справедливо, что я помогаю ему. Помогать ему — правильно решение.
Острый приступ беспокойства сводит мои внутренности судорогой, рот наполняется слюной. Содержимое моего желудка угрожает выплеснуться прямо на Джая. Это будет ужасно, но непременно случится, если он не сдвинется сейчас же.
— Меня сейчас стошнит, — стону я, прижимая ладони к животу.
Каким-то чудом он понимает, что я не шучу, и убирает ногу. Тошнота отступает, когда кровь приливает к моей неистово покалывающей ноге. Джай изумленно наблюдает, как я с трудом выпрямляю ногу и шевелю пальчиками.